Жизнь и шахматы. Моя автобиография

Говорят, что с коррупцией бороться сложно. Мне так не кажется. Просто для успешной борьбы необходима команда сильных порядочных людей. Среди шахматистов таких немало, и поэтому вернуть наш спорт повсеместно на честный уровень оказалось довольно легко. Именитые гроссмейстеры, в том числе и я, выдвинули ультиматумы как организаторам турниров, поощряющих договорные партии, так и спортсменам, практикующим подобные трюки. Мы пообещали в случае продолжения безобразий не рекомендовать честным хорошим игрокам участвовать в подобных соревнованиях, а также всячески отговаривать устроителей популярных турниров приглашать к себе шахматистов с дурной репутацией. Подобная мера вполне могла стать концом карьеры как для игроков, так и для их покровителей, разрешающих применение тарифной сетки, так что подобные подковерные игры прекратились достаточно быстро.

Еще одну попытку добиться желаемого нечестным путем осуществляли наши шахматисты после развала Советского Союза. В то время в Америке было много турниров, которые проводились по швейцарской системе [46] и подразумевали очень приличный первый приз. Если круговые турниры даже с участием чемпиона мира объявляли, как правило, первый приз в пять-шесть тысяч долларов, то на «швейцарских» турнирах в США можно было заработать все восемь, а то и десять. При этом разница в выигрыше между первым и третьим местом была колоссальной, а участники, добравшиеся, например, до четвертьфинала, могли и вовсе довольствоваться сотней долларов. Наши шахматисты (российские и украинские), которые в то время все еще занимали лидирующие позиции в мире и пока дружили между собой, работали на первый приз совместными усилиями. Выбирали того, у кого были реальные шансы на победу, сдавали ему свои партии, а потом без зазрения совести делили между собой сорванный куш. Подобное безобразие продолжалось пару лет, а затем организаторы раскусили хитрецов и пресекли самодеятельность, пригрозив закрыть допуск на турниры.

Полагаю, введение жестких мер за нарушения работает в любой сфере. Если знаешь, что можешь потерять, рисковать не захочешь. Понятно, что всегда найдутся желающие поживиться, прикарманить, урвать, но одно дело, когда это единицы, и совсем другое – система. В шахматах мы ведем активные попытки изменить ее к лучшему, вижу, что такие же небезуспешные попытки осуществляет и государство.

Возвращаясь к программам Фонда мира, не могу не отметить, что уже в течение двадцати лет совместно с компанией «Зарубежэкспо» мы проводим выставки российской промышленности за границей. Постоянными эти мероприятия стали во Вьетнаме, Узбекистане, Армении и Беларуси, а начинали мы эту деятельность с организации выставок для стран арабского мира. Первая выставка прошла в две тысячи втором году в Иордании. Тогда мы работали по программе ООН «Продукты питания в обмен на нефтепродукты» и плотно сотрудничали с Ираком. Отношения требовали развития, и одной из ступеней должна была стать промышленная выставка. Однако посол России в Ираке – Александр Петрович Шеин – предвидел скорое начало войны и посоветовал нам обратить внимание на Иорданю, что мы и сделали. Выставки в Иордании сначала были ежегодными, а сейчас проходят раз в два года. До обострения отношений с Украиной была попытка провести выставку в Киеве, но работавшие там сотрудники жаловались на ощущение агрессии, исходящей как от партнеров, так и от посетителей. Верю, что все это временное и преодолимое явление. Никогда не испытывал никаких проблем в украинской столице, любой человек в Киеве свободно и охотно общается на русском, а во многих семьях до сих пор даже не знают украинский язык. Я лично никогда не испытывал на себе никакого не то что агрессивного, а даже прохладного отношения со стороны украинцев, хотя последний раз играл там в турнире всего за полгода до Майдана.