Жизнь и смерть как личный опыт. Реанимация. Исповедь человека, победившего приговор врачей

Но если не хватает воли, умения или чего-нибудь еще, осудить преступные деяния, о которых известно и высшему руководству, и простым гражданам, позаимствуйте хотя бы чужой опыт. Хорошо известна практика американских независимых прокуроров, обвинявших не кого-нибудь, а высших чиновников государства. От них крепко «пострадал» Билл Клинтон, а Ричарду Никсону вообще пришлось покинуть Белый дом. Конечно, я не столь наивен, чтобы поверить в возможность серьезной критики высших руководителей в нашей авторитарной стране, которую неуклюже пытаются выдать за какую-то особую демократию.

Даже название придумали – суверенная. Суверенная от кого? Скорее всего – от народа.

Образцом «суверенной демократии» является история с министром здравоохранения и социального развития. Думаю, такого единодушного неприятия – от простых людей до властных структур – не вызывал ни один человек. Одно предложение, высказанное с трибуны Государственной Думы, – воспользоваться чиновнику личным пистолетом – чего стоит.

В любом государстве публичный человек, вызывающий всеобщее негодование, давно бы ушел сам или его бы сняли. Возможно, и под суд отдали бы. Но в условиях «суверенной демократии» можно игнорировать мнение подавляющего большинства населения. А услужливые люди даже обоснование придумают для подобной позиции.

В других странах, например в Японии, ключевой министр обороны, допустивший только неудачное высказывание, а не должностной проступок, немедленно ушел в отставку, как только это событие вызвало возмущение части общества. Премьер сожалел, отстраняя верного соратника от должности, но вынужден был подчиниться воле народа, который оказал ему доверие. Ведь доверие можно утратить, а вместе с ним и власть. Правда, такое возможно лишь в условиях не суверенной, а обычной демократии. Пока мы не добьемся, чтобы с мнением наших граждан власти считались, до тех пор жизнь не изменится к лучшему. О первых маленьких победах я уже упоминал.

В противном случае невозможно заставить работать принятые новой властью законы, не остановить вконец зарвавшихся чиновников. Вряд ли это свершится в скором будущем, пока президент страны будет ласково журить, а не строго спрашивать за невыполнение его же собственных поручений.

Опыт многих мировых держав и многих поколений наглядно демонстрирует, что ни угрозами административных наказаний, ни высокими зарплатами, никакими наградами не удастся повысить ответственность работающих людей, особенно в нашей стране, если не будет отлажена система государственного контроля за их деятельностью.

В этом отношении многое можно позаимствовать из прежних времен. Если при советской власти человека брал в оборот народный контроль, то за совершенные преступные деяния, за редким исключением, следовало неминуемое наказание. После вмешательства партийного контроля на карьере даже высокопоставленных деятелей можно было ставить жирную точку. А самое главное, в контролирующие органы могли обратиться рядовые граждане. Теперь же просто некуда.

И уж вряд ли в то время чиновники самого мелкого ранга могли позволить себе возводить трехэтажные особняки в престижном районе Подмосковья, где пустая земля стоит баснословных денег. Будучи на реабилитации после болезни в советские времена в одном из лечебных центров Московской области я многократно проходил мимо дачи М.А. Суслова, тогда второго человека в партии. Тот домик кажется сейчас избушкой по сравнению с дворцами «новых русских», среди которых немало чиновников.

Были и в то время люди, которые могли позволить себе многое. Но открыто демонстрировать богатство было опасно. Теперь бояться некого. Какой-либо контроль практически отсутствует.

А чего можно достичь с его помощью, видно на моем примере. Пока действия медперсонала в больнице не были взяты под контроль вышестоящей инстанцией, моей жизни угрожала реальная опасность. Но даже после этого ее удалось спасти лишь благодаря привлечению авторитетных, а самое главное, не работающих в данной больнице специалистов. Не подсказывает ли конкретный случай возможную систему контроля за работой тех же сверхзакрытых отделений реанимаций, а также других лечебных заведений?

Если бы существовала группа экспертов или инспекторов (суть не в названии), не зависимых от Министерства здравоохранения и социального развития РФ, то проводимая ими регулярная инспекция помогла бы как минимум исключить безобразия, которые сегодня считаются обычным делом и о которых я рассказывал. С жалобами на неправомерные действия врачей к такой экспертной группе могли бы обращаться граждане. Крайне необходим профессиональный анализ врачебных ошибок, чтобы избежать их в дальнейшем.