Жизнь и смерть кораллов

С каждым годом мы все больше привыкаем жить бок о бок с акулами — последними крупными хищниками, еще ускользающими из-под контроля человека. Они, несмотря на современное оружие в руках людей, более опасны, менее изучены, менее уязвимы, чем сухопутные хищники. Пришлось проходить курс приспосабливания к совместной с ними жизни. Именно Красному морю мы обязаны своими самыми яркими воспоминаниями и самыми большими радостями.

И вот мы снова здесь. Как это приятно понимать, что мы — первопроходцы, что мы — авангард человечества, которому предстоит шагнуть в море.

Я провел "Калипсо" через лабиринт архипелага Фарасан, который расположен у побережья Иджаза и Йемена. Длина его 500, а ширина 50 километров. После Большого Барьерного рифа это самый крупный в мире коралловый комплекс. С целью изучения условий его развития и биологического баланса на островок Абу-Латт на месяц была направлена научная группа. Она получила любопытные данные, но нам предстоит еще узнать многое о жизни и смерти кораллов.

Сейчас, в марте 1967 года, мы движемся на юг, а сюда вернемся позднее. У нас теперь одна забота: быстрее наладить оборудование, испытать снаряжение и людей. Кроме того, необходимо проверить надежность разработанных мною методов.

Мы будем применять самую современную технику и при этом, следуя старым традициям, отдавать все силы, не щадить себя, как испокон веку было принято на флоте.

И еще — не рисковать напрасно. Так издавна заведено на "Калипсо". Для этого нужно, чтобы каждый знал свое дело назубок. Более того, необходимо совершенствовать свое мастерство, постоянно учиться. Ведь аквалангистов на каждом шагу подстерегают неожиданности, от обычной опасности до риска. Само море тоже опасно. Экспедиция "Калипсо" — плавание не обычное. Мы изучаем морских млекопитающих, исследуем большие глубины и, прежде чем начать погружения, должны отыскивать место для якорной стоянки. Нередко пловцам приходится спускаться под воду в весьма неблагоприятных условиях. К тому же, и на самой поверхности моря, и под водой случается гораздо больше событий, чем об этом могут догадаться пассажиры обычного теплохода. И каждый, кто находится на борту нашего судна, хотя и занят своим делом, внимательно следит за происходящим вокруг, не дожидаясь особого распоряжения. Тридцать обитателей "Калипсо" всегда начеку, всегда готовы действовать по обстановке.

Зачастую мы ставим рискованные опыты с животными. Приходится приближаться к ним чуть не вплотную, хотя чаще всего невозможно предвидеть, какой будет их реакция. Мы привыкли к встречам с акулами (они для нас старые знакомые), а также с самыми крупными млекопитающими — китообразными. Предполагаем заняться изучением кашалотов, а также косаток, известных своей кровожадностью. Мы впервые собираемся вести систематические наблюдения за ними.

Предстоит также в любую погоду спускать на воду моторные лодки, чтобы обеспечивать работу аппаратов типа "ныряющее блюдце". При этом необходимо помнить о коралловых рифах, острые края которых могут порвать надувные лодки и ранить аквалангистов. А у них и без того будет достаточно опасных встреч с обитателями тропических морей, умеющими колоть и пускать в ход яд, — актиниями, огненными кораллами, медузами, сифонофорами…

Я горжусь своим экипажем: какая понадобилась подготовка, сколько надо опыта, физической силы и сноровки, чтобы сохранять активность в таких условиях…

Мастера на все руки

В этом рассказе речь пойдет прежде всего о людях. Несмотря на все научные и технические достоинства "Калипсо", для меня важнее всего люди, их дела. Я реже вспоминаю, что именно мы делали, и чаще, с чьей помощью это было сделано. Достижения наши являются результатом совместных трудов, сопряженных с риском, которому мы все подвергались изо дня в день.

Вместе с Фредериком Дюма, моим сыном Филиппом и Альбером Фалько по прозвищу Бебер, марсельским Тарзаном, который пришел к нам 16-летним подростком, мы производили свои первые наблюдения за акулами. Во время нынешней экспедиции нам предстоит работать снова сообща.

Не могу забыть такую сцену: коренастая фигура Бебера в воде, долговязый Филипп и акулы; они кружат рядом, привлеченные запахом мяса, кусок которого прикреплен к концу палки, находящейся в руках Каноэ Кьензи, одного из самых отважных наших аквалангистов.

Хотелось бы рассказать о всех событиях в жизни экипажа нашего судна, хотя и понимаю, что это едва ли возможно. Каждодневный, почти всегда изнурительный труд, погружения в любую погоду, независимо от состояния моря и степени утомления каждого из нас — на такое годятся лишь люди, увлеченные подводным миром и целиком преданные нашему делу. Все это оказалось бы нам не под силу, если бы на борту "Калипсо" не царила особая атмосфера. Редко встретишь экипаж настолько дружный и умелый; в сущности, это мастера на все руки. Каждый член экипажа, по крайней мере в начале плавания, делал все, выполнял любые обязанности, и на палубе судна, и под водой.