Жизнь и смерть Маноэла дос Сантоса Гарринчи

Сборная Бразилии на чемпионат приехала раньше других команд. Организаторы разместили ее в одном из отелей пригорода Гетеборга, в Хиндосе. Тихий парк, тенистые аллеи, просторный дом с длинными коридорами. Через высокие окна в комнаты заглядывали ветви деревьев. Бразильцы отдыхали лишь первые два-три дня, необходимые для акклиматизации. А затем началась работа, постоянная, упорная, по нескольку часов в день. Кроссы, пробежки, стремительные старты на беговой дорожке, гимнастика, акробатика, плавание в бассейне. В озере купаться побаивались. Иногда под вечер подавали моторный катер, и некоторые игроки отправлялись на прогулку по озеру. Катер вел Диди. В позе заправского «черного адмирала» он стоял у руля, направляя судно между прогулочных лодок. Шведы дружески приветствовали бразильцев.

К началу игр в Гетеборг приехала первая группа бразильских туристов. В Хиндосе стало не так скучно. Вечерами бразильцы приходили в отель к футболистам и затевали маленькие карнавалы с песнями и танцами. Барабан отбивал такт самбы, кто-то запевал «Мою Бразилию», и зал заполнялся танцующими.

Но в десять вечера приходил тренер, строгий толстяк Феола, и все прекращал. Гарринча уходил из зала последним.

Дебют бразильской сборной был успешным. Три сухих гола в ворота австрийцев. «Мы их заставили танцевать вальс», — шутили бразильские болельщики. Вечером снова в отеле звенели гитары и барабан, привезенный с родины, отбивал ритм зажигательной самбы. Праздновали победу без крепких напитков, подавали только шведское пиво.

Затем последовала нулевая ничья с англичанами. Специалисты не считали ее плохим результатом. Однако для выхода в следующую стадию чемпионата требовалась победа над советской командой.

Русских побаивались. Бывалые игроки знали, что противник практиковал строгий академичный футбол. Сборная СССР рисовалась хорошо отрегулированной машиной, противостоять которой нелегко. Вспоминалась печальная традиция предыдущих чемпионатов — проигрыши решающих матчей. На что же рассчитывали? Высокая бразильская техника должна превзойти европейскую организованность. Так формулировалась стратегическая задача.

Тренер Висенте Феола, начальник команды Карлос Нассименто, президент Бразильской конфедерации спорта Жоао Авеланж старались избавить команду от неуверенности и апатии. Но их старания ни к чему не приводили, ибо не решено было главное: состав на предстоящий матч. Сначала делали ставку на белых. До последнего дня перед началом чемпионата в запасе числились Джалма Сантос, Вава, Гарринча и юный Пеле, который так и рвался в бой. Исключение сделали лишь для Диди, героя прошлого, швейцарского чемпионата мира, хотя месяц назад его кандидатура была под большим сомнением. Негр Диди недавно развелся с женой и собирался жениться на белой женщине. А это некоторым руководителям бразильского спорта казалось чуть ли не преступлением.

Обстановка в Хиндосе в ночь на 14 июня была как в лагере перед решающей битвой. Озабоченные, угрюмые лица, давящая тишина. Ужинали в молчании.

Руководители команды, врач Гослинг и психолог Карвальес после ужина сидели у телевизора. Показывали эпизоды матча Швеция — Венгрия, выигранного хозяевами турнира. Блистал правый крайний шведов Хамрин — кумир местной публики. Феола, глядя на телеэкран, стал громко комментировать эпизоды матча, вовсю расхваливая игру Хамрина.

— Посмотрите, как он ведет мяч и как пасует. Он похож на игрока южноамериканской команды. Шведов будет трудно победить…

Феола явно хотел подчеркнуть, что хвалил Хамрина не только за индивидуальное мастерство, но прежде всего за коллективную игру, а этого как раз якобы не хватало негритянским игрокам бразильской команды.

Рассуждения тренера неожиданно перебил Нилтон Сантос, стоявший поодаль.

— Смотря как мы будем играть, — сказал он. И, обращаясь к Феоле, добавил: — И кто будет играть. — Опытный футболист, с мнением которого считались все, затронул самую волнующую тему. — Сеньор Феола, — без тени смущения продолжал Нилтон Сантос, глядя на экран телевизора, — поверьте, Пеле и Гарринча сделали бы это лучше, хотя сеньор считает, что они неисправимые индивидуалисты…

Наступила гнетущая пауза. Феола продолжал смотреть телевизор, но чувствовалось, что слова Сантоса задели его за живое.

— Мне тоже кажется, что мастерство наших новобранцев, — зарокотал бас Авеланжа, — отнюдь не ниже, чем европейских звезд. — Он оглянулся на стоявшего позади Сантоса, словно ища у него поддержки. И вдруг увидел, что в сборе вся команда.

Авеланжа многие поддержали. Разгорелся спор. Феола утверждал, что доверяет только ветеранам. Его оппоненты выступали за введение в строй молодых. Пеле к тому времени уже успел забить в международных матчах с десяток красивых голов. Гарринча пришел в сборную с репутацией выдающегося игрока.

Телевизор был забыт, в дискуссию вступили почти все присутствующие. Многие считали, что Пеле и Гарринча сыграют лучше, чем Жоэль и Мацолла, дублерами которых их взяли в сборную.