Жизнь и смерть на вершинах мира

Итак, начало положено. Задачи поставлены, силы распределены. Последние вьюки прибыли в лагерь, и носильщики, которых пугает близость ледников, отправились домой, к своим овцам. С нами в базовом лагере остаются немногие. Размещаются они в военной палатке, чересчур просторной для четырех солдат нашего сопровождения. Носильщики сидят целыми днями на корточках, болтают или пекут лепешки на маленьком костре, подбрасывая хворост, предусмотрительно принесенный из долины, и терпеливо ждут, когда настанет время двигаться в следующий лагерь. Главный среди носильщиков — Екрам, рекомендованный нам старостой деревни Хандуд. При переброске груза к базовому лагерю он доставил нам больше хлопот, чем деловой помощи, так что однажды пришлось даже отказаться от его услуг. Но на следующий день он вернулся с извинениями и заверениями в безупречном поведении в будущем. И надо сказать, обещание выполнил. На леднике, куда решились ступить лишь самые отважные из его односельчан, да и то с нескрываемым страхом и обуреваемые предрассудками, он оказался человеком на своем месте. Тогда-то и обрело истинный смысл его полное имя — Екрам Помогающий (один из эпитетов, обычно придаваемых имени Аллаха). Он и в самом деле помогает — не только в переброске грузов, но и в преодолении жителями долины того ужаса, который вызывает у них неведомый мир льда. Сам он даже не догадывается, что за время работы в экспедиции установит неофициальный национальный рекорд восхождения. Он так и не узнает об этом, когда скромно вернется в свой родной Хандуд.

Пока на чешских, словацких и афганских спинах продвигаются вверх по леднику грузы, вокруг базового лагеря, на моренах и скальных склонах, расставляются ловушки. Задача, где и как установить ловушку, с тем чтобы в последующие дни снова ее найти, занимает меня по целым дням. Сотни ловушек ставятся снова и снова, превращаясь таким образом в тысячи. Пути к ним обозначаются множеством гуриев, сложенных из камней, для ориентации. Но собственно работа начинается лишь тогда, когда лов оказывается успешным. Вечером, подводя итоги дня, получаю цифры, которые говорят только посвященному, как ценен каждый пойманный экземпляр. Одновременно надо в среднем поставить около 200 ловушек. Из отдельных мелких результатов постепенно, словно мозаика, складывается картина животного мира, его характер и возможные границы существования. Ясно, что мне надо двигаться еще выше. Но в каком направлении? На запад, к лагерю Лунгхо? Или на восток, к лагерю Трапеция? Уравнение с двумя неизвестными.

26 июля мои сомнения разрешает Гонза Червинка. В этот день он с группой вышел к лагерю Трапеция, и в очередном радиосеансе он прежде всего сообщает, что по пути в ледниковой пустыне ими обнаружен небольшой островок жизни. Динамик рации буквально излучает восторг Гонзы от красоты увиденных цветов. «И бабочки там летают, факт!» Я достаточно знаю ровный, спокойный характер Гонзы. Судя по его волнению, он действительно увидел что-то необычайное.

В тот же вечер мы обсуждаем новость с руководителем экспедиции и принимаем решение. Лагерь Трапеция уже полностью организован и хорошо оборудован, и со следующей группой, в которой будет и наш шеф, я смогу перебраться туда из базового лагеря. Надеюсь, что это произойдет как можно скорее.

Гонза был прав. Открытый им сказочный садик и в самом деле нечто удивительное. Но для работы в нем необходимо оборудовать палатку прямо на месте. От полянки до лагеря Трапеция — трудный путь. Мне придется вернуться в базовый лагерь за всем необходимым для того, чтобы основать свою собственную рабочую точку. Правда, пребывание в лагере Трапеция дало бы мне возможность включиться в план акклиматизации перед альпинистскими восхождениями и получить непосредственное представление о ситуации в наиболее высокой части Ишмурхской долины. Первое восхождение состоялось, когда я был как раз на пути из базового лагеря. 28 июля была взята вершина Анушах (5290 метров), находящаяся на главном гребне над одноименным седлом, и безымянная вершина (5480 метров) — к северу от того же седла. Это первые альпинистские успехи экспедиции. Я получил разрешение участвовать в последующих восхождениях.

В том месте, где разветвляется Ишмурхский ледник, от осевого гребня к северу отходит боковой хребет с тремя пятитысячными вершинами. Эти стройные пирамиды, на которых скальные участки чередуются с ледниками и фирном, были бы украшением европейского высокогорья. Здесь же, в соседстве с великанами, превышающими их на тысячу метров, они как-то теряются. И однако, мы ощущаем то же, что сопутствует каждому восхождению: радость преодоления и восторг перед открывшейся нашему взору широчайшей панорамой.