Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта

Окружной прокурор Санта-Барбары Перси Хекендорф и помощник шерифа Джек Росс допрашивали Дороти в течение двух часов, но обнаружили ее в оцепенелом состоянии и в шоке, ничего не понимающей. Ее разместили в отдельную комнату в больнице и сделали укол, чтобы успокоить и заставить заснуть. Когда она проснулась, ее поместили под арест и доставили в окружную тюрьму для получения показаний.

На следующий день доктор сделал заявление для прессы: "Джесси Ливермор - младший чувствует себя несколько лучше, но в течение нескольких часов мы не ожидаем серьезных перемен в его состоянии".

Окружной прокурор Хекендорф сделал свое собственное заявление: "В зависимости от конечного состояния мальчика, ей будут предъявлены обвинения в попытке преднамеренного убийства". Он имел в виду, что ждет, не умрет ли Джесси. В таком случае они собирались предъявить Дороти обвинение в убийстве.

Когда Ливермор прибыл на место происшествия, он сразу пошел поговорить с врачами и навестить своего сына. Он взглянул на него и сказал: "Не сдавайся, сынок. Пожалуйста, не сдавайся. Я с тобой, мой мальчик".

2 декабря 1935 года, пока Джесси по-прежнему боролся за свою жизнь с начинающимся воспалением легких и шоком, Дороти была привлечена к суду по обвинению в попытке применения смертельного оружия с намерением совершить убийство. Она отрицала свою вину, а на следующий понедельник было назначено предварительное слушание. Был установлен залог в размере 9000 долларов. Власти были убеждены, что она не уедет далеко от своего сына, несмотря на то, что она в него стреляла.

История получила широкую огласку, ее освещали все телеграфные агентства и все важные газеты по всей стране.

Мальчик-Игрок, Великий Медведь Уолл-Стрит снова был во всех новостях, только на этот раз это была трагедия. Настоящая трагедия.

Ливермор поселился в гостинице "Эль Миразол" в центре Санта-Барбары.

Когда Дороти выпустили из тюрьмы, она тут же поехала в больницу и стала умолять врачей: "Я хочу видеть своего сына, своего мальчика! Я должна его видеть!"

Но хирурги отказали ей.

"На минуточку!" умоляла она.

"Нет, ни на секунду. Его состояние очень нестабильно", - ответили хирурги. Они решили не делать операции, чтобы вытащить пулю оттуда, где она засела возле позвоночника, до тех пор, пока он не окрепнет. Пуля прошла мимо сердца на какие-то дюймы.

Новости распространялись со сверхъестественной быстротой. Дороти получила звонок от Эдварда Дж. Рейли, знаменитого юриста, который защищал Бруно Науптмана в деле о похищении Линдберга, он хотел представлять на процессе ее интересы. Но в итоге предпочтение было отдано Харрисону Райену, вице-председателю Ассоциации адвокатов Калифорнии, а Ливермор заплатил его гонорар. Райен защищал интересы Ливермора во время его развода с Дороти.

Когда Райена спросили, считал ли Ливермор свою жену виновной в попытке убить своего сына, Район тут же обратил внимание общественности, что совершенно очевидно, что господин Ливермор, прибегнув к его услугам, заинтересован в защите своей бывшей жены и принимает в ней активное участие. Это говорит само за себя".

Райен был влиятельным адвокатом в Калифорнии. Он сказал, что они с Ливермором уже разработали схему защиты. "Это защита "незаряженным оружием". Нам с господином Ливермором ясно, что то, что ружье разрядилось, было чистым стечением обстоятельств. Защита докажет, что госпожа Ливермор не произвела этот выстрел намеренно. Госпожа

Ливермор не знала и не подозревала, что ружье заряжено".

Затем терапевты Джесси заявили, что Джесси сказал: "Я не хочу видеть ни мать, ни отца. Я хочу полежать и обдумать все случившееся недельку или около того. И я также не хочу видеть окружного прокурора".

Окружной прокурор продолжил: "Из уважения к просьбе мальчика и с согласия его врача, я согласен отложить допрос. У меня в планах сбор дополнительных подробностей по этому делу в течение следующих нескольких дней".

Ливермор начал действовать. Он отправил самолет, который доставил доктора Джозефа Д'Авиньона эксперта по пулевым ранениям, из Лейк Плэсид. Было также заявлено, что Дороти не будут предъявлены обвинения до окончания рождественских праздников и празднования Дня Нью-Йорка. В окончательном заявлении общественности сообщалось, что Ливермор подал иск о передаче ему опеки над обоими своими сыновьями. Опека над Полом была передана ему немедленно на временной основе.

6 декабря 1935 года в "Нью-Йорк Тайме" появилась статья по поводу выстрела:

"Физическая рана 16-летнего юноши, Джесси Ливермора-младшего - это не единственная его рана. Из рассказов, появившихся на настоящий момент в прессе, стало ясно, что мальчик попал под перекрестный огонь своих несчастных и ожесточенных родителей. В результате он страдал от сильных душевных мучений.

На Уолл-Стрит жадно читали различные статьи о выстреле.

Затем пришел черед худшего. 16 декабря "Таймс" сообщила: