Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

— Бордель, — ляпнул я, наблюдая за их реакцией, а потом заливаясь хохотом. — Простите, кажется я… ещё не до конца отошёл от магии, которой меня наполнили.

Ложь. Это тебе месть за то, что попытался заставить меня подумать о гипотетических плохих поступках и посмотреть на мою реакцию! И так понятно, что у меня изменился гормональный фон и куча всего остального. Причём заметил это только сейчас, начав контактировать с близкими мне людьми. Начал ощущать непривычные ощущения, которые ранее не испытывал. Хех… Нужно настроить окклюменцию, возвращая моё прежнее, кристально-точное и идеально ровное, отточенное мышление.

Вот-вот! Тело влияет на мозг, мозг на тело… Ах, может вернуться в Ангела? Хотя там вообще ничего нет, пустая оболочка…

Кста-ати… а если то, что я делал… вообще всё… было спровоцировано именно телом? То есть… меня изначально поселили в тело Вольфганга, которое было с каким-то отклонением… психопатией?

Бред… бред же, да?

— Ну-ну, — буркнул Эмерик. — Наверное, стоит погодить с таким серьёзным артефактом до твоего совершеннолетия… — дотронулся он до кармана с Маховиком.

— Я живу в семье, не понимающей юмора, — вскинул руки, — вся надежда на блудных братьев и сестру. Быть может, хоть среди них найдётся представитель, способный понимать шутки?

— О, однажды мой отец тоже хорошо так пошутил. С тех пор дедушка у тебя, Вольфганг, стал как разведчик из книг про шпионов: вроде бы есть, а вроде бы и нет, — хохотнул мужчина.

— У меня есть дедушка? — приоткрыл глаза.

— Ага, — усмехнулся Эмерик, — а вроде бы и нет.

— Ну вот, смотрите на них, — указывает Габриэла. — Уже про всё забыли. Типа… — делает пальцами кавычки.

— Ты же знаешь, дорогая, — обняла её Юлианна, — что это лишь до поры до времени. Одному нужны уроки и обучение, а второму…

— Мальчик, — засмеялась мать и смех тут же был подхвачен второй женщиной.

— Мне нужно познакомиться со столь выдающимся человеком, — решительно стукнул я кулаком по открытой ладони, краем уха отслеживая разговор дам. — Уж если он сумел воспитать из такого… э-э… — притворно задумался, — в общем, он смог воспитать отличного человека! Уверен, у нас найдутся общие темы для разговора.

— Конечно, — с широкой ухмылкой подтвердил отец. — Безусловно найдутся…

Этим же вечером отправился с родителями домой. Никакой выписки не было, ибо, формально, я всё ещё числюсь в больнице: лежу в колбе с зельями. Но по факту вот, оказался в поместье.

«Красиво», — произносит Мерзость.

— Точно, ты же не была здесь ранее, — отметил я этот момент. — Давай проведу экскурсию.

«Самый лучший хозяин!» — довольно воскликнула химера.

— Ещё бы, — улыбаюсь в ответ.

А ведь и вправду. Сейчас, отслеживая свои реакции, нахожу их более живыми и естественными. Стоит ли… Стоит ли принять те же самые настройки? Вернуться к своему прежнему окклюментному состоянию? Стать… тем человеком…

А каким, «тем»? Я что, делал что-то во вред себе? Как-то себя ограничивал, вредил? Может, мешал самому себе заниматься магией? Нет.

Решительно киваю. Я должен стать тем, кем был ранее. Кем был всегда.

Мрачные размышления не мешали ходить по комнатам, заглядывая в каждую и показывать их Мерзости.

— Целый котёл? — расслышал я голос возле зельеварни.

— Именно! — довольно произнесла Юлианна. — Тут хватит на двадцать порций!

— Чей используем волос? — заинтересованно спрашивает Габриэла.

— Может… Вольфа? — хихикнула моя «вторая родительница».

— Э-э… — кажется, мать была против. И тут я её поддерживаю двумя руками!

— Шутка, — звук шлепка. — У меня есть несколько колдофото. Как тебе вот этот симпатяжка?

— Ты хочешь, чтобы тебя прямо в его виде..? А есть возможность посмотреть со спины?

Ох, это уже слушать будет неинтересно. Главное — что меня никоим боком в свою секту не тащат! И то спасибо.

Вечером, после шести, достал Сквозное зеркало. Его плюс в том, что позвонить может кто угодно, лишь бы была капля магии для активации. В Мерзости её было вполне достаточно.

Вот только… отвожу зеркало в сторону стены, а сам сажусь с обратной стороны, дабы точно не попасть в зону видимости. Это медики из Бонн-Виндульген к такому привычны, а вот Фрида, боюсь, может не понять.

На вызов ответили почти сразу.

— Вольф! — воскликнула вейла и удивлённо замолчала.

— Фрида, — говорю своим женским голосом, с хрипотцой. — Привет.

— При… здравствуйте, — нахмурилась вейла. Сам я этого не вижу, но по голосу отчётливо ощущаю. Хех, я отлично знаю, как моя блондинка выглядит в тот или иной момент времени!

— Я попал под экспериментальные чары в лаборатории, — произношу ей. — Ничего особо серьёзного, но… в общем, какое-то время не смогу посещать Дурмстранг. Честно сказать, меня здорово зацепило, хе-хе.

— Что случилось? — она всё ещё не до конца была уверена, что говорит со мной. Это слышалась в её интонации.

— Мы разбирались с последствием «проклятия», которое скрывает солнце, — слова лжи сорвались с языка столь легко и привычно, что даже невольно поморщился. — Большего рассказать не могу, — прерываю этот поток вранья. — Целители из Бонн-Виндульген обещали, что в течение месяца смогу вернуться к полноценной жизни.