Жизнь и судьба: Воспоминания

А вот Александр Львович Доброхотов (род. 1950) — философ, профессор, почтенный человек, доктор наук, зав кафедрой мировой культуры на философском факультете МГУ — все такой же благожелательный, скромный, скрывающий знания глубочайшие, еще когда аспирантом приходил ко мне на кафедру классической филологии (где подружился с нашими аспирантами Олей Савельевой и Валей Завьяловой), а потом пришел к нам домой. Его кандидатская диссертация «Учение Парменида о бытии» (защитил в 1978 году) всегда лежала на овальном столе в кабинете Алексея Федоровича, как бы под рукой. И сейчас, когда кабинет Алексея Федоровича превратился в кабинет Елены Тахо-Годи, моей племянницы, книги с его стола собраны мною в отдельные стопки и нашли свое место в большом философском шкафу. Редкостной скромности Саша Доброхотов, к 90-летнему юбилею Алексея Федоровича опустил он в наш почтовый ящик философские стихи, акростих под названием «Девяносто слов» (ведь Алексею Федоровичу исполнилось 90 лет), да еще с эпиграфом из платоновского знаменитого пещерного символа («Государство». VII 515 а): «Странный ты рисуешь образ и странных узников — подобных нам». Акростих читался примечательно: «Лосев инок и воин»:

90 слов

Лес живых сталагмитов: унылый пейзаж, интерьер,
Окружающий странника так недвусмысленно-строго,
Словно больше счастливцу вовек не коснуться порога,
Если вновь заскучает, дурной подавая пример,

В наилучшей, быть может, из всех допустимых пещер.

И сидящим у ног непонятно, придет ли подмога,
На которой из стен заколеблется тень психагога,
Отомкнувшего некогда двери юдоли химер,

Кто могучей рукой разрешил от оков беглеца

И, окликнув, увел из-под сводов пещерных кольца,
Возмутитель Земли? Царь Олимпа? Владыка Аида?

Осиянный свидетель в ответ безмятежно молчит,

И вертеп застилает усталость, сомненье, обида.
Нелегко обнаружить Того, кто себя не таит.

Но почти так же («Рыцарь-монах») называлась статья Александра Блока в память Владимира Соловьева в сборнике «О Владимире Соловьеве» (М., 1911). Лосев, как известно, считал Вл. Соловьева своим учителем. «Рыцарь-монах» Соловьев (средневековая Европа), «инок и воин» Лосев (средневековая Русь) оказались здесь в одном ряду, и вполне справедливо. Каков символ! Надо потрудиться, чтобы разгадать этот сонет-размышление.

Конечно, стихи в конверте были без подписи. Однако я как исследователь стала доискиваться, где же я видела этот мелкий, аккуратный почерк. И что бы вы думали, доискалась, всплыла перед глазами надпись Саши Доброхотова на одной из его подаренных статей. Он ведь первый переиздал раннюю работу Алексея Федоровича «Эрос у Платона» со своими комментариями, да еще «Философию имени» труднейшую. Какая замечательная у него работа «Мир как имя» (уже Алексея Федоровича на свете не было, 1995 год, журнал «Логос», № 7). Одна из особенностей Саши Доброхотова излагать просто сложнейшие философские построения.

Он ясно мыслит — ясно объясняет. А ведь это главное требование Алексея Федоровича к человеку ученому, пусть он будет кто угодно — математик, физик, философ, филолог. Как говорил Алексей Федорович, повторяя слова Фихте, надо излагать мысли «ясно, как солнце». Вот так их излагает и милый мне Александр Доброхотов.

Но несмотря на юбилей, с издательскими делами были тяжелые случаи. Хотя бы известная история с маленькой книжкой «Вл. Соловьев», о которой я выше упоминала. Когда по приказам сверху стали задерживать в разных издательствах («Искусство», «Наука», «Мысль») лосевские работы (об этом читайте в книге: Тахо-Годи А. А.Лосев из серии «ЖЗЛ»), бывали неприятности и у его друзей.

Для примера случай с В. В. Бычковым. Появился у нас Виктор Васильевич в самый разгар семидесятых. Человек еще молодой (родился в 1942 году) — философ, эстетик. Получил он техническое образование, но закончил философский факультет, да еще на классическом отделении изучал полный курс древнегреческого и латинского языков. Вот почему он хорошо знал и ценил первоисточники [371]. Именно в это время и сблизились Алексей Федорович и Виктор, которому много также пришлось претерпеть от редакторской цензуры и разных препон в начале своего пути.