Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Что же касается Сержа Саргсяна, то предварительные опросы показывали, что он должен набрать чуть больше половины всех голосов, причем немалую роль в таком раскладе играл высочайший отрицательный рейтинг Тер-Петросяна. Сам Серж активнейшим образом участвовал в предвыборной деятельности, много ездил по регионам, провел огромное количество встреч. Его команда работала с полной отдачей. Агрессивная предвыборная риторика Тер-Петросяна мобилизовала всех наших сторонников. Я в ходе кампании выступил лишь пару раз: выразил свою точку зрения, твердо высказался в поддержку Сержа Саргсяна, и этим мое публичное участие в кампании ограничилось. Я по-прежнему считал, что действующий президент не должен вовлекаться в предвыборный процесс и становиться его частью.

Сама предвыборная кампания получилась очень тяжелой. Острая, эмоционально неприятная – до отвращения, она шла с нарушением всех этических норм и границ. Пресса кишела взаимными обвинениями сторон. Истерия и агрессия кампании Тер-Петросяна набирала обороты, высказывания и лозунги становились все радикальнее, тема «разбойничьей клики» максимально раздувалась. Со стороны экс-президента и его сторонников начались активные попытки влияния на государственный аппарат, где по-прежнему работали многие из их знакомых. Придя во власть, я не стал менять всех подряд, а, напротив, сохранил должности за теми, кто уже накопил знания и опыт. Я считал, что институциональная память является важным элементом управления, а формируется она не только через решения и управленческую культуру, но и напрямую, через людей. Поэтому во власти на самых разных уровнях – не на министерских должностях, хотя некоторое время и там – оставалось немало людей, тем или иным образом связанных с Армянским общенациональным движением. Кто-то работал с ними вместе в прежние годы, у других в АОДе состояли родственники. Теперь же сподвижники Тер-Петросяна активно пытались перетягивать старых знакомых на свою сторону.

Происходящее выходило далеко за рамки простой политической борьбы, во всем отчетливо проглядывали личные мотивы. Я понимал, что вряд ли бывший президент, потерявший кресло в конфликте со мной, будет радоваться нашим успехам. Отсутствие аргументов восполнялось нагнетанием слепой ненависти – в надежде собрать под своими знаменами всех недовольных.

Прогнозы оказались довольно точными. Выборы состоялись 19 февраля 2008 года, и по их результатам на первом месте оказался Серж Саргсян, набравший чуть меньше 53 процентов, ему существенно уступил Тер-Петросян – 21,5 процента, а Артур Багдасарян стал третьим – 17,7 процента.

Стояние на Театральной площади

А дальше начались совершенно непредсказуемые события.

На следующий день после объявления результатов Левон Тер-Петросян собрал митинг на Театральной площади, на котором отказался признать официальные итоги голосования. Он заявил, что выиграл выборы он, выиграл безоговорочно и является законно избранным президентом. После этого Тер-Петросян призвал своих сторонников не покидать площадь Свободы до тех пор, пока его победа не будет признана.

На площади перед зданием Оперы – Театральной площади, или площади Свободы, как ее еще у нас называют, – традиционно проводились все крупные митинги. Это то самое место, где когда-то все начиналось: в 1988 году именно здесь звучали требования признать независимость Карабаха, в 1996-м шли активные выступления против Тер-Петросяна. И вот теперь 21 февраля Тер-Петросян здесь же собрал своих сторонников и заявил о начале перманентных митингов.

Такого развития событий я не ожидал. Я предполагал, что Тер-Петросян не признает своего поражения. Но чтобы объявить себя победителем с 21,5 процента набранных голосов?! Даже для него это был перебор. При этом своими действиями Тер-Петросян не оставил ни малейшей возможности для диалога и поиска компромисса. Если бы он заявил, что сомневается в объявленных результатах первого тура и потребовал проведения второго, я мог бы это понять. В Армении отсутствовала культура стерильных выборов и могли встречаться различные нарушения. Ведь я помнил, как на моих выборах в 2003 году мои же сторонники предлагали для победы в первом туре чуть дотянуть процент голосов до нужного, что я тогда категорически отверг.