Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского)

Сторонники обновленцев вели непрерывную борьбу со ставленниками владыки. Так, газета «Власть труда» в ноябре 1923 года поместит статью некоего «случайно второй год проживающего в г. Уфе Алексея П. Правдина, который охарактеризовал себя «знатоком Св. Писания и вообще церковных законов». Этот борец за чистоту православия, опираясь исключительно на сплетни и клевету, перемежавшиеся со ссылками на каноны, обвинил уфимских епископов в самочинии и расколе, отказав им в праве руководить паствой. Правдин прямо указывает, что епископы Иоанн, Марк, Трофим и Аввакум «действуют под флагом патриарха Тихона» [263] . Это был явный донос властям: во время пребывания патриарха Тихона под домашним арестом (май 1922 года – июнь 1923 года) был издан (18 августа 1922 года) декрет ВЦИК, грозивший активным «тихоновцам» передачей их дел в «Особую комиссию Н.К.В.Д. для высылки их в административном порядке на 3 года в лагерь принудительных работ» [264] .

Подобные цели преследовал и безыменный автор той же газеты, который 24 ноября 1923 года посетовал на существование трудовых коммун в бывших уфимском Благовещенском и в бирском в «Кустиках»» [265] (близ села Уса-Степановка Бирского уезда) монастырях, где принимают «попов и архиереев Тихоновского согласия, т.е. контрреволюционного направления»; доброжелатель, вполне сознавая единство взглядов обновленцев и государственных органов в этой сфере, советует: поскольку обновленческий Собор 1923 года «признал недопустимым пребывания монастырей в городах, то давно пора обратить на это внимание и Соввласти» [266] .

Игнорируя распоряжения законного священноначалия русской Церкви, обновленцы обвиняли уфимских епископов в самочинной автокефалии и сильно раздражались, когда те, опять же с благословения патриарха, апеллировали в разрешении церковно-общественных проблем к народной массе. Обновленцы писали: «Не увлекайтесь тем, что за Вами идет народ; это темная масса, хотя и верующая, но не могущая разобраться в переживаемых Русскою Церковью событиях, способная идти за всяким оригиналом, лишь бы он только удовлетворял волнующуюся ее совесть!» [267] Но уфимские епископы действовали в русле распоряжений законного и авторитетного руководства Церкви и опирались на активность своей паствы, высокомерно относимой обновленцами к «темной массе», без которой невозможно устроить правильно функционирующую церковно-общественную жизнь, тем более в то время.

В Златоустовском викариатстве развил бурную деятельность еп. Николай (Ипатов) – давний (хиротонисан в мае 1917 года [268] ) ставленник владыки Андрея и деятельный его помощник в предшествующие годы. В самом начале обновленческого движения еп. Николай признал было обновленческое ВЦУ «как административный орган, в надежде на его непоколебимое православие», и даже числился первым (формально по ноябрь 1922 года) архиереем обновленческой Уфимской епархии [269] . Однако уже осенью 1922 года еп. Николай рассылал письма, «много повредившие обновленческому делу в Уфимской епархии», – жаловался «Церковный рассвет» [270] . В своих посланиях златоустовский викарий указывал, что уфимские приходы всей своей работой с 1914 года подготовлены к самостоятельной деятельности и ныне готовы встать на защиту православия от напора обновленчества и иных враждебных сил. Излагая свои взгляды на строительство церковной жизни в новых условиях, владыка Николай фактически резюмирует идеи еп. Андрея и делает из них практические выводы в свете провозглашения епархиальной автокефалии:

«Жизнь епархии я представляю в таком виде – самоуправляющиеся церковные приходы во главе с приходскими советами объединяются в обще-епархиальном Союзе Приходов, возглавляемом союзным правлением (или советом) под руководством епископа. При епископе может быть самостоятельный церковно-административный орган управления. Для Златоуста это не новость. Здесь с 1917 года так именно устроилась и идет церковная жизнь. Вот и вся схема епархиальной жизни. Епископ, клир (духовенство) и миряне. Автономная (самостоятельная) церковная организация. Епископ и Епархия, единомысленные во взглядах, сумеют войти друг с другом в общение… Если же не все златоустовские приходы будут согласны со мной, то я могу остаться только с теми приходами, которые пожелают иметь меня своим епископом» [271] .

В другом письме владыка Николай отмечал: «Религиозные церковные вопросы – дело совести каждого человека. Я по своей совести высказал отношение к ВЦУ… Если кто в Златоусте окажется согласным со мною – пусть прямо мне и скажет об этом. Тогда мы, единомышленные, обсудим все и дальнейшие вопросы касательно нашей церковной жизни. Это самый простой и естественный путь без всякого шума, без лишних разговоров. Но зато это и самый верный и прочный путь, ибо воистину является делом совести каждого отдельного христианина, свободным и личным его волеизъявлением» [272] .