Читаем Жизнь и труды Пушкина полностью

IНадо мной в лазури яснойСветит звездочка одна;Справа — запад темно-красный.Слева — бледная луна.IIСтою печально на кладбище,Гляжу — кругом обнаженоСвятое смерти пепелище,И степью лишь окружено.И мимо вечного ночлегаДорога сельская лежит:… телега… стучит,IIIСтрекотунья белобока,Под калиткою моейСкачет пестрая сорокаИ пророчит мне гостей.Колокольчик небывалыйУ меня звенит в ушах…Луч зари сияет алой…Серебрится снежный прах!

Фантастический, едва уловимый образ этого стихотворения особенно мог бы поддаться переложению на музыку. Оно имеет некоторое сходство по духу с тем, которое следует ниже, но в последнем уже капризно и свободно замешано явление действительного быта, как это не раз делал Пушкин:

IVКолокольчики звенят,Барабанчики гремят,А люди-то, люди —Ай, люшеньки-люли! —А люди-то, людиНа цыганочку глядят.А цыганочка-то пляшет.В барабанчики-то бьет,И шириночкой-то машет,Заливается-поет:«Я певунья, я певица,Ворожить я мастерица!»

Мы могли бы увеличить еще выписки, если бы не останавливала нас совершенная невозможность уловить иногда мысль и стих во многих из них. Заметки эти автор только писал для самого себя и один знал настоящий смысл и форму.

Вот один пример этих гиероглифов, остающихся еще в значительном количестве между рукописями его:

Только что на проталинах весеннихПоказались ранние цветочки,Как из царства восковова,Из душистой келейки медовойВылетает первая пчелка.Полетела по ранним цветочкамО красной весне разведать:Скоро ль будет гостья дорогая?Скоро ли луга зазеленеют…Распустятся клейкие листочки…Зацветет черемуха душиста?..

Ко второму отделу заметок должно уже отнести все чисто лирические звуки, в которых заключен один порыв души, одна мысль, тревожно мелькнувшая в голове поэта. Они писаны в разное время, и в цепи стихотворений настоящее место их известно было только самому автору. Теперь уже нет возможности определять их порядок и сообщать какую-либо классификацию.

VIТам на берегу, где дремлет лес священный,Твое я имя повторял,Там часто я бродил уединенныйИ в даль глядел… и милой встречи ждал.VIIИ чувствую, душаТвоей любви, тебя достойна;Зачем же не всегдаЧиста, печальна и покойна?..VIIIВсе в жертву памяти твоей:И голос лиры вдохновенной,И слезы девы воспаленной,И трепет ревности моей.IXСчастлив тот, кто близ тебя, любовник упоенный,Без томной робости твой ловит светлый взор,Движенья милые, игривый разговорИ след улыбки незабвенной.XДва чувства дивно близки к нам,В них обретает сердце пищу:Любовь к родному пепелищу,Любовь к отеческим гробам.XIЗабыв и рощу, и свободу,Невольник — чижик надо мнойЗерно клюет, и брызжет воду,И песнью тешится живой.XII«Все кончено; меж нами связи нет».В последний раз обняв твои колени,Произносил я горестные пени:«Все кончено» — я слышу твой ответ.
Перейти на страницу:

Похожие книги

История мировой культуры
История мировой культуры

Михаил Леонович Гаспаров (1935–2005) – выдающийся отечественный литературовед и филолог-классик, переводчик, стиховед. Академик, доктор филологических наук.В настоящее издание вошло единственное ненаучное произведение Гаспарова – «Записи и выписки», которое представляет собой соединенные вместе воспоминания, портреты современников, стиховедческие штудии. Кроме того, Гаспаров представлен в книге и как переводчик. «Жизнь двенадцати цезарей» Гая Светония Транквилла и «Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом» читаются, благодаря таланту Гаспарова, как захватывающие и увлекательные для современного читателя произведения.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Анатолий Алексеевич Горелов , Михаил Леонович Гаспаров , Татьяна Михайловна Колядич , Федор Сергеевич Капица

История / Литературоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Словари и Энциклопедии
Дракула
Дракула

Настоящее издание является попыткой воссоздания сложного и противоречивого портрета валашского правителя Влада Басараба, овеянный мрачной славой образ которого был положен ирландским писателем Брэмом Стокером в основу его знаменитого «Дракулы» (1897). Именно этим соображением продиктован состав книги, включающий в себя, наряду с новым переводом романа, не вошедшую в канонический текст главу «Гость Дракулы», а также письменные свидетельства двух современников патологически жестокого валашского господаря: анонимного русского автора (предположительно влиятельного царского дипломата Ф. Курицына) и австрийского миннезингера М. Бехайма.Серьезный научный аппарат — статьи известных отечественных филологов, обстоятельные примечания и фрагменты фундаментального труда Р. Флореску и Р. Макнелли «В поисках Дракулы» — выгодно отличает этот оригинальный историко-литературный проект от сугубо коммерческих изданий. Редакция полагает, что российский читатель по достоинству оценит новый, выполненный доктором филологических наук Т. Красавченко перевод легендарного произведения, которое сам автор, близкий к кругу ордена Золотая Заря, отнюдь не считал классическим «романом ужасов» — скорее сложной системой оккультных символов, таящих сокровенный смысл истории о зловещем вампире.

Брэм Стокер , Владимир Львович Гопман , Михаил Павлович Одесский , Михаэль Бехайм , Фотина Морозова

Фантастика / Ужасы и мистика / Литературоведение