Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Вечное рождение Сына или Слова исключало мысль о различии между Разумом или Словом внутренним (Λόγος ένδιάθετος) и Словом произнесенным, внешним, открывшимся, рожденным (Λόγος προφορικός): вечное существование мира и вечное рождение Сына не оставляли места для момента, в который Λόγος ένδιάθετος не был бы и Λόγος προφορικός. С устранением этого различия открывалась возможность пользоваться аналогией отношения между умом и словом для уяснения отношения между Отцом и Сыном.[710] Ориген действительно называет Отца абсолютным умом, но для обозначения отношения между Отцом и Сыном в акте рождения предпочитает пользоваться аналогией отношения мысли к хотению. Последняя аналогия устраняет из представления о рождении Сына всякий пространственный оттенок, и в этом отношении имеет преимущество перед аналогией отношения ума к слову, так как слово есть не только выражение известной мысли, но и членораздельный звук, произносимый внешними органами. С той же целью устранить пространственное воззрение на рождение Сына Ориген избегает употреблять выражение, что Сын родился «из существа Отца», и предпочитает этому выражению наименование Сына рожденным от воли Отца. В этом представлении Оригена о рождении Сына от воли Отца есть нечто, сближающее акт рождения Сына с актом творения мира: в том и другом случае действующей силой в Боге является всемогущая воля Отца. Но это сближение не доходит у Оригена до полного отождествления актов рождения и творения. Если в творении божественная воля действует как бы вне сферы Божества, если творение в собственном смысле есть творение из ничего, то рождение совершается внутри сферы божественной жизни и рождение Сына не есть происхождение Его из ничего, а есть процесс, посредством которого «сама воля объективируется, ипостазируется, получает бытие в своей особ–ности от Бога, как Его Сын».[711] Вообще божественная воля, обнаруживающаяся в рождении Сына и в творении мира, описывается у Оригена в таких чертах, что рождение от воли почти совпадает по своему смыслу с рождением от существа. Рождение Сына отличается от творения мира еще и потому, что всемогущая воля Отца ближайшим образом могла проявиться только как воля рождающая. Правда и мир представляет необходимое и вечное обнаружение всемогущей воли Божией, но Творцом мира в собственном смысле является уже Сын. В Отце же рождение Сына и творение мира как бы сливаются в общее понятие божественной деятельности, и «если в моменте, объединяющем акты рождения и творения, один из этих актов следует признать скрытым, то это именно творение»:[712] сотворенный мир несомненно мыслится после Сына и через Сына, рожденного от Отца.