Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Св. Дионисий узнал о несогласиях, возникших в Римской церкви, вскоре после избрания Корнилия. Новый епископ по существовавшему в то время обычаю уведомил о своем избрании св. Киприана и, как можно с вероятностью предполагать, предстоятелей других важнейших Церквей того времени, Фабия Антиохийского и св. Дионисия Александрийского. Но в то же самое время получены были в этих Церквах и вышеупомянутые письма, переполненные клеветами на св. Корнилия, где ему ставились в вину вымышленные преступления и особенно крайне снисходительное отношение к падшим.[472] Можно думать, что подобное послание получено было от Новациана и принявших его сторону римских исповедников и св. Дионисием. По прочтении посланий той и другой стороны св. Киприан без всяких колебаний склонился на сторону св. Корнилия. Св. Дионисий также не замедлил возвысить свой голос против нарушителей церковного мира, желая в самом начале подавить опасный раскол и склонить верующих к миру и единению. С этой целью, как можно думать, и написаны были св. Дионисием три послания — одно к римским исповедникам, благосклонно относившимся к расколу Новациана и к защищаемому Новацианом мнению о непринятии падших в общение, и два к римским братьям — «О мире» и «О покаяния».[473] Послания эти не сохранились до нашего времени. Но весьма вероятно, что в послании к римским исповедникам, св. Дионисий, подобно Киприану,[474] склонял римских исповедников к единению с Церковью. Что же касается посланий к римским братьям «О мире» и «О покаянии», то, судя по заглавию, св. Дионисий в этих посланиях писал римским братьям, разделившимся на две партии сторонников Корнилия и Новациана, о необходимости примирения друг с другом через признание законным епископом одного Корнилия и убеждал соединиться с Корнилием и Церковью тех римских братьев, которые отделились от нее вследствие козней Новата и Новациана. Вместе с тем он доказывал им, что покаяние может заглаживать и самые тяжкие преступления, не исключая идолослужения, чего не признавали Новациан и его последователи.

В то время как св. Киприан и св. Дионисий своими посланиями старались подавить возникший в Риме раскол, Новациан сбросил с себя личину бескорыстного защитника церковной дисциплины и усилил раскол незаконным посвящением своим во епископа Римской церкви. Поддерживаемый Новатом и посланиями исповедников,[475] Новациан хитростью склонил трех епископов рукоположить его во епископа Римской церкви и не постеснялся высказывать явные притязания на Римскую кафедру. Подобно св. Корнилию, он особыми посланиями известил о своем посвящении предстоятелей Карфагенской и Александрийской церквей. Несмотря на то, что при рукоположении Новациана было употреблено насилие над епископами, Новациан, желая представить свой неблаговидный поступок в более благоприятном свете, продолжал утверждать, будто сам он не желал епископского звания, но был против воли вынужден принять посвящение. Но если предстоятели некоторых Церквей поверили лживым уверениям Новациана, то не были обмануты св. Киприан и св. Дионисий. Первый не счел даже нужным отвечать Новациану и уведомил Корнилия, что он не только не признал Новациана законным епископом Рима, но не позволил даже прочитать публично присланное им письмо.[476] Но кроткий епископ Александрии, получив от Новациана послание, в котором последний слагал вину раскола на некоторых братьев, будто бы насильно заставивших его принять сан епископа, сделал попытку примирить Новациана с Церковью. С этой целью он отправил ему небольшое письмо, весьма ясно характеризующее мягкий характер и миролюбие Александрийского епископа. Вот что читаем мы в этом письме: «Дионисий Новату[477] брату желает здравия. Если ты против воли доведен был до этого (т. е. до принятия епископского сана), как ты говоришь, то можешь доказать это возвращением (в Церковь) по своей воле. Все надлежало претерпеть, чтобы только не разделять Церковь Божию. Перенести мучение ради того, чтобы не разделить Церковь, было бы не менее похвально, чем пострадать за отказ от жертвоприношения идолам, а по моему мнению, первое мученичество было бы даже выше второго. Там человек претерпевает мучение только ради одной собственной души, а здесь ради всей Церкви. Если бы ты даже и теперь убедил или принудил братьев прийти к единомыслию, то заслуга твоя была бы более вины, и вина не вменилась бы, а заслуга вызвала бы похвалы. Если же ты не в состоянии достигнуть этого вследствие неповиновения братьев, то по крайней мере старайся спасти свою собственную душу. Желаю тебе сил для мира о Господе».