Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Мы уже говорили, что в качестве предлога к расколу Новациан воспользовался снисходительным отношением Корнилия к падшим. Вопрос о принятии в Церковь тяжких грешников, виновных в убийстве, блудодеянии или в отречении от веры, еще при папе Каллисте решен был в том смысле, что все грешники могут надеяться на принятие в церковное общение, если понесут соответствующее проступку покаяние. Но и тогда некоторые были недовольны снисходительным отношением Церкви к кающимся грешникам и, отделившись от Церкви, образовали особое общество под управлением Ипполита.[486] Гонение Декия, сопровождавшееся падением значительного числа христиан во всех важнейших городах Империи, особенно в Карфагене и Александрии, снова обратило внимание христиан на вопрос о принятии падших. Падшие еще до окончания гонения просили о принятии их в церковное общение. Римский клир, управлявший Римской церковью после смерти Фабиана до избрания Корнилия, постановил оказывать снисхождение и давать мир тем падшим, которые находились в опасной болезни, угрожавшей им смертью, впрочем, под тем условием, если они «по совершении покаяния и чистом исповедании гнусности своих поступков слезами, вздохами и плачем показали признаки болезнующего и истинно кающегося духа».[487] Что касается остальных падших, то окончательное решение о них откладывалось до избрания нового епископа. О своих действиях и постановлениях римский клир сообщил в особых письмах карфагенскому клиру[488] и св. Киприану.[489] Св. Киприан, удалившийся, подобно св. Дионисию, из Карфагена на время гонения, также писал карфагенскому клиру, что падшие должны дожидаться наступлений мира в Церкви, когда можно будет сделать о них какое-либо постановление с общего совета.[490] Исключение сделано было только для находившихся в смертельной опасности: подобно римскому клиру, и св. Киприан разрешил принимать их в общение, не дожидаясь соборного постановления по вопросу о падших.[491] Когда гонение несколько ослабело, то и в Риме, и в Карфагене все падшие получили возможность примирения с Церковью не только перед смертью, но и ранее, под условием более или менее продолжительного и тяжкого покаяния. В Риме Корнилий вскоре после своего избрания принял в общение с Церковью одного пресвитера Трофима и павших вместе с ним верующих.[492] Когда же Новациан воспользовался этим случаем для решительного отделения от Церкви, то Корнилий созвал в Риме великий собор, на котором было до 60-и епископов. На этом соборе постановлено было отлучить Новациана и его сторонников от Церкви, а падших исцелять и врачевать средствами покаяния.[493] Такое же постановление сделано было и на Карфагенском Соборе 251 г. Хотя каноны этого собора и не сохранились до нашего времени в подлинном виде, однако из послания Киприана к Антониану мы видим, что на этом соборе относительно всех падших, не исключая и тех, которые не находились в смертельной болезни, постановлено было не отнимать у них надежды на принятие в общение и на примирение с Церковью, чтобы вследствие отчаяния они не опустились еще более и, не допускаемые в Церковь, не стали жить поязычески.' Вместе с тем, с целью предотвратить ослабление церковной дисциплины постановлено было «тщательно исследовать вины, побуждения и обстоятельства каждого в отдельности» и требовать от падших, ищущих общения с Церковью, продолжительного покаяния соразмерно тяжести проступка каждого из падших в отдельности.[494] Определяя различные степени виновности падших, св. Киприан в том же послании к Антониану пишет: «Не думай, любезнейший брат, что получивших охранительные записки (libellaticos) следует равнять с совершившими жертвоприношения (sacrificatis), если часто различны состояние и вина даже между теми, которые принесли жертвы. Не следует равнять того, кто тотчас охотно приступил к нечестивому жертвоприношению, и того, кто дошел до этого гибельного поступка после долгой борьбы, уступая необходимости, и того, кто предал себя и всех своих, и того, кто, сам решившись подвергнуться опасности за всех, исполнением пагубного дела предохранил от такой же опасности жену и детей и весь дом; того, который побудил к преступлению поселенцев или друзей своих, и того, который пощадил поселенцев и жильцов и принял под свой гостеприимный кров весьма многих изгнанных и убежавших братьев и таким образом представил и принес Господу живыми и невредимыми многие души, молящиеся за одну уязвленную».[495] Нет сомнения, что на Карфагенском соборе всем этим различным классам падших назначены были различные по продолжительности и тяжести виды покаяния.[496] Что касается больных, лежащих на смертном одре, то собор подтвердил прежнее распоряжение св. Киприана о немедленном принятии их в общение с Церковью.[497]Но теперь условием этого разрешения поставлено было искреннее раскаяние и сердечное сокрушение падших. Прощение обещано было только тем из них, которые еще до болезни обнаружили сердечную скорбь о своих преступлениях.[498] На случай выздоровления больных, получивших разрешение во время болезни, собор постановил признавать данное им разрешение действительным.[499]