Жизнь и труды святого Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского

Бывали случаи, когда непостоянство и ветреность антиохийцев еще более выводили Златоуста из терпения и он метал в них громы праведного гнева, но и среди этих раскатов обличения и укоров всегда слышался господствующий тон любви. Пастырь строго укорял свою паству потому, что любил ее, и она смиренно сносила его заслуженные укоры, потому что и сама любила его. Это были два друга, соединенные между собою неразрывными узами любви и преданности. Серьезная и глубокая, равно как и святая, любовь Иоанна к своей пастве отнюдь не походила на то лживое ласкательство честолюбцев и народных трибунов, которые своей лестью опьяняют толпу, чтобы легче подчинить ее игу своего самовластия. Иоанн был чужд всякого подобного ласкательства, умел говорить горькую истину в глаза своим слушателям; но если когда высказывал к ним любовь, то от всей глубины искреннего сердца. Какою неподдельною искренностью звучат следующие его слова: «Я ношу вас в сердце своем, вы занимаете все мои помыслы. Велик народ, но велика и любовь моя к нему, и вам не тесно будет в душе моей. У меня нет другой жизни, кроме вас и попечения о вашем спасении» [15].

Будучи истинным выразителем духа Христова, св. Иоанн в качестве пастыря главным образом заботился о тех труждающихся и обремененных, которых с безграничной любовью призывал к Себе и Сам Спаситель Христос. Его любящее сердце особенно было открыто для меньшей братии, и он, как попечительный отец, вникал во все ее нужды, не только духовные, но и материальные, житейские. Когда положение бедных жителей становилось почему-либо особенно тяжелым, Златоуст смело выступал ходатаем за них, и если причиною ухудшения их положения была алчность или притеснения со стороны богатых, то он как истинный народный попечитель сильно укорял последних, не жалея слов для изобличения их алчности и жестокости. По временам проповеди Иоанна почти исключительно заняты были положением бедных жителей города, так что высказывались даже упреки ему за то, что он только и говорит о бедных, как будто другие и не заслуживают его внимания и назидания. Златоуст на это отвечал, что ему дорого спасение всех, богатых или бедных; но о бедных он особенно заботится потому, что в попечении пастыря нуждаются не только их души, но и тела, почему и Спаситель на страшном суде будет спрашивать, накормили ли мы голодного, одели ли нагого. «Посему я не перестану повторять: давайте бедным, — и буду неустанным обвинителем тех, кто не дает» [16].

И действительно, он никогда не переставал повторять этого призыва и был истинным отцом бедных и нищих, тем нищелюбцем, нищелюбие которого и сделало его особенно дорогим для православного русского народа, и доселе считающего нищелюбие и милостыню главною добродетелью всякого истинного христианина.

Милосердие св. Иоанна Златоуста ярко обнаруживалось и в его отношении к грехам и порокам своего народа. Сам будучи великим и суровым подвижником, он был непримиримым врагом и обличителем всякого греха, неумолимым гонителем всяких пороков и страстей и вел с ними ожесточенную борьбу. Зорко следя за всеми движениями как во внешней, так и во внутренней жизни своей паствы, он грозно бичевал все уклонения от святости и христианского долга, и его обличительные речи по временам звучали как раскаты громов небесных, и слушатели трепетали, представляя себе те страшные муки, которые они уготовили себе своими делами. Но эта вражда ко грехам и порокам у св. Иоанна никогда не переходила во вражду к самим грешникам. Напротив, чем сильнее он метал громы обличения против грехов, тем большими сожалением и любовью проникался к самим грешникам, видя в них заблудших овец, требующих любящего попечения пастыря. Поэтому, лишь только он замечал действие своих угроз, как смягчал свой тон, вместо громов из его уст раздавались слова любви и ободрения, и главным предметом его беседы становилась уже бесконечность милосердия Божия, пред которым всякий человеческий грех тонет, как капля в океане.

Любимым его текстом было изречение Спасителя: «Сын человеческий пришел не погублять души человеческие, а спасать» (Лук. IX, 56), — и, развивая его смысл, св. Иоанн старался внушить своим слушателям ту мысль, что нет такого греховного падения, от которого не мог бы восстать человек, и его рассуждения производили тем более сильное впечатление, что часто подтверждались наглядными примерами не только из Библии, но и современной жизни.