Жизнь и творчество Николая Носова

Захваченный «отступничеством» Вити и Кости, читатель входит в действие повести лишь для того, чтобы в конечном итоге осудить их попытку бросить школу. По-иному он чувствует себя, читая рассказы о Мишке и Коле. Неудачи Мишки и неудачами-то, строго говоря, не назовёшь: он хоть и попадает чаще всего в смешные ситуации, но они не приводят к драматическим последствиям. В рассказах нет ни единого эпизода, когда читатель-соучастник почувствовал бы себя неуютно, как это происходит в «Вите Малееве». «Жить» соучастнику среди рассказов о Мишке и Коле легко. Его ничто не стесняет: безо всяких угрызений совести он, встав на сторону Мишки, спорит с доводами неуверенного в своих силах Коли. Это-то и нужно автору. Ребёнок не согласен с заданными в рассказах нравоучительными выводами, он будет активно отстаивать Мишкину позицию в поединке с Колей, который постоянно упрекает его. И даже не будет подозревать, что это автор наталкивает его на какие-то выводы. Нет, он сам найдёт в тексте аргументы, свидетельствующие в пользу Мишкиной правоты... Мишка хочет срубить самую лучшую елку, чтобы доставить удовольствие друзьям, которых пригласил на праздник... разрушает игрушки, чтобы узнать, как они устроены или сконструировать что-то новое... варит кашу, чтобы накормить Колю вкусным ужином... И вместе с найденными доказательствами незаметно входит в читателя сознание: Мишка дорог ему, потому что в основе его поступков лежат доброта, фантазия, жажда познать окружающий мир. Приверженность этим качествам, без которых жизнь каждого из нас лишается смысла, ребёнок не просто выстрадает. Он их отобьёт от нападок героя-рассказчика и сживётся с ними так, как сживаются с идеалами, отвоёванными в борьбе.

3. Предчувствие будущего

Стремление вовлечь читателя-соучастника в спор с персонажами у Носова постоянно, но эмоциональные уроки, которые извлекает ребёнок из спора, никогда в точности не повторяются.

Вроде бы и речь о том же, что говорил писатель в других книгах, а читатель тем не менее чувствует что-то новое.

Рассказ «Фантазёры»: беседуют Мишка и Стасик. Мишутка пытается убедить Стасика, что однажды побывал в желудке у акулы.

Стасик на ото говорит:

«— А я раз на Луну летал.

— Эва, куда махнул! — засмеялся Мишутка.

— Не веришь? Честное слово!

— На чём же ты летал?

— На ракете. На чём же ещё на Луну летают? Будто не знаешь сам!

— Что же ты там, на Луне, видел?

— Ну, что...— замялся Стасик.— Что я там видел? Ничего не видел.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Мишутка. — А говорит, на Луну летал!

— Конечно, летал.

— Почему же ничего не видел?

― А темно было. Я ведь ночью летал. Во сне. Сел на ракету и как полечу в космическое пространство. У-у-у! А потом как полечу обратно... Летел, летел, а потом бряк о землю... ну и проснулся».

Читая «Фантазёров» в детстве и внимая этому диалогу, где герои перебивают друг друга, чтобы поделиться своими вдохновенными вымыслами, я как бы мысленно встревал в их беседу, чтобы дополнить их истории своими. Никогда я, подобно Стасику, не мечтал полететь на Луну или, как Мишутка, побывать в чреве акулы, но сама атмосфера их беседы становилась ещё одной ловушкой, переносившей меня на скамейку в городском сквере, где сидели и разговаривали герои рассказа. Они грезили тем же, чем грезит едва ли не каждый ребёнок. Они словно бы видели себя в своём будущем — в той удивительно взрослой жизни, когда ты предоставлен самому себе и можешь, никем не ограничиваемый, выбирать любое по сердцу занятие. В таких мечтах становятся правдоподобными самые чудодейственные превращения. Вот почему истории, которые рассказывают друг другу Мишутка и Стасик, отнюдь не казались мне небылицами. Они были не менее достоверны, чем мир, меня окружавший. И я почувствовал гнев, когда фантазии Мишутки и Стасика прервал грубый и прозаический окрик соседского мальчика Игоря: «Вот врут-то! И вам не стыдно?»