Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

Смерть Абрахама была невосполнимой утратой, кроме того, она повлекла за собой много серьезных проблем. Прежде всего встал вопрос о его замене в Комитете. Я предложил кандидатуры Джеймса Гловера, ван Офюйсена, Радо и Джоан Ривьер, но было принято решение оставить Комитет в прежнем составе. Затем было два претендента на место президента. Ференци претендовал на то, чтобы его избрали следующим президентом Международного объединения, но Фрейд, когда мы сообщили ему об этом, посчитал, что это явилось бы серьезным неуважением к Эйтингону, который, находясь в должности секретаря, намеревался в свое время стать преемником Абрахама на этом посту. Мы не были уверены в том, согласится ли Эйтингон на этот обременительный пост, который, среди прочих вещей, помешает его привычке совершать длительные зарубежные поездки в разное время года. Однако он не только выразил свою готовность занять данный пост, но также с этого времени проявлял высокое чувство ответственности, которое для многих стало до некоторой степени неожиданностью. С другой стороны, он твердо отказался занять место Абрахама как президента Немецкого общества, и после длительного обсуждения наш выбор пал на Зиммеля, который также полностью оправдал наши ожидания. Анна Фрейд сменила Эйтингона на посту секретаря Международного объединения.

Со времени своей большой операции Фрейд перестал посещать собрания Венского общества, но счел для себя обязательным присутствовать на собрании, посвященном памяти Абрахама, которое проводилось 6 января. Следующий номер «Zeitschrift» собирались ранее посвятить празднованию семидесятилетия Фрейда, но Фрейд порекомендовал Радо, издателю этого журнала, посвятить следующий номер воспоминаниям об Абрахаме, которые тот намеревался опубликовать в конце года. «Нельзя справлять празднество, пока не исполнен долг траура».

17 и 19 февраля с Фрейдом случались легкие приступы стенокардии на улице; боль не сопровождалась какой-либо одышкой или страхом. Во время второго приступа Фрейд оказался всего в нескольких шагах от дома своего друга доктора Людвига Брауна, хорошо известного врача, поэтому ему удалось до него добраться. Браун поставил диагноз — миокардит и посоветовал двухнедельное лечение в санатории. Фрейд противился этому и с самого начала оптимистически относился к своему состоянию, которое, абсолютно справедливо, приписывал непереносимости организмом табака. К этому времени он уже курил несколько лишенных никотина сигар в день, но даже такое курение вызывало некоторое расстройство; Фрейд считал это зловещим знаком того, что вскоре его ожидает полное воздержание от курения. Ференци был убежден, что такое состояние Фрейда является психологическим, и предложил приехать в Вену на несколько месяцев для анализа Фрейда. Фрейд был тронут данным предложением и, благодаря за него, добавил: «Здесь очень даже может быть психологический корень, и крайне сомнительно, можно ли держать его под контролем посредством анализа; но когда человеку 70 лет, неужели он не имеет права на любой вид отдыха?»

Некоторое время Фрейд ограничивался ведением спокойного образа жизни, принимая лишь трех пациентов в день. Но настойчивость Брауна, подкрепленная консультацией с доктором Лайошем Леви из Будапешта, завершилась тем, что 5 марта Фрейд переехал в санаторий, состоящий из нескольких разбросанных коттеджей, где продолжал лечить трех своих пациентов. Его дочь Анна жила в соседней комнате и выполняла обязанности медсестры в течение первой половины дня, во второй половине дня ее сменяли жена и свояченица Фрейда. Фрейд вернулся домой 2 апреля.

К этому времени Фрейд относился к своему состоянию более серьезно и написал Эйтингону следующее письмо: