Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

Я согласен, что у меня есть причины радоваться, что Вы находитесь во главе психоаналитического движения, и не только из-за юбилейной книги. Вы встречаете мои опасения с таким пониманием, что я осмеливаюсь пойти на шаг дальше.

Поэтому давайте откажемся от юбилейной книги или от тома избранных трудов и т. п. Я возвращаюсь к своему предложению об альбоме и сознаюсь, что теперь оно в такой же малой степени меня удовлетворяет; на самом деле оно мне абсолютно не нравится. Не говоря уже о двух таких возражениях, что создание подобного альбома сопряжено с большими трудностями и не дает никакой гарантии, что я доживу до этой даты, в данный момент меня ужасает эстетическая чудовищность 400 фотографий в большинстве своем некрасивых людей, из которых я не знаю половину и многие из которых не хотят обо мне ничего знать. Нет, времена сейчас не подходят для празднества, «intra Iliacos mums пес extra»[183]. Как мне кажется, единственной возможной вещью в данном случае будет отказ от какой-либо общей акции. Кто ощущает потребность в том, что он должен меня поздравить, пусть сделает это, а кто не ощущает такой потребности, не должен бояться моей мести.

Здесь есть еще одно соображение. Каков скрытый смысл такого празднования больших круглых дат в жизни человека? Несомненно, здесь заключена некая мера триумфа над скоротечностью жизни, которая, как мы никогда не забываем, готова нас поглотить. Тогда человек наслаждается разновидностью общего чувства того, что мы сделаны не из такого уж хрупкого материала, который мог бы помешать нам победоносно сопротивляться враждебным действиям жизни в 60, 70 или даже SO лет. Такое празднование можно понять и согласиться с ним, но оно явно имеет смысл, лишь когда доживший до него может, несмотря на все свои раны и шрамы, присоединиться к пирующим как здоровый человек; празднование теряет этот смысл, когда юбиляр является инвалидом, у которого абсолютно нет праздничного настроения. А так как у меня именно такой случай и я сам выношу всю тяжесть своей судьбы, я предпочел бы, чтобы мое 80-летие считали моим личным делом — особенно мои друзья.