Жизнь и учение св. Григория Богослова

В цитированном тексте развивается мысль о постепенном раскрытии идеала девства в ходе человеческой истории: эта мысль была высказана, в частности, св. Мефодием Олимпийским. Согласно последнему, когда человечество находилось в своем младенческом возрасте, Бог попускал людям вступать в супружество даже со своими сестрами, однако по мере его возрастания Бог через пророков и законодателей постепенно вводил запреты на кровосмешение и многоженство. Идеал единобрачия проповедовался пророками, однако это был лишь переходный этап, на котором человечество готовилось к восприятию тайны девства и целомудрия, раскрывшейся в жизни Иисуса Христа. [470] Именно Христос является родоначальником девства как образа жизни совершенных:

Ибо надлежало Архиерею, Архипророку и Архангелу называться также и Архидевственником. В древности человек еще не был совершенным и потому не был в состоянии вместить то совершенство, каким является девство. Он, сотворенный" "по образу" "Божию, имел еще нужду в том, чтобы стать" "по подобию" ". Для исполнения этого посланное в мир Слово сначала приняло наш образ, запятнанный многими грехами, чтобы мы… могли опять получить образ Божественный… Для этого Он, будучи Богом, и захотел облечься в человеческую плоть, чтобы и мы, взирая как бы на картине на божественный образ жизни, могли подражать Тому, Кто нарисовал ее.[471]

Григорий Богослов повторяет мысли св. Мефодия, говоря о том, как тайна девства, прообразованная в Ветхом Завете, была полностью явлена в Новом Завете, когда Христос родился от Девы и избрал образ жизни девственника. Григорий тоже сравнивает Бога с Живописцем, начертавшим для людей образ девственной жизни:

Как человек, который на картине изображает бездушные подобия,

Сначала легкими и неясными чертами

Оттеняет образ (eidos), а потом

Разными красками выводит полное изображение (morphen);

Так и девство, достояние всегда существуюшего Христа,

Прежде являлось в немногих (людях), и, словно тень -

Пока еще царствовал закон — живописуемое слабыми красками,

В немногих (чертах) возгоралось сокровенным светом.

Но когда Христос пришел через Матерь чистую,

Девственную, незамужнюю, богобоязненную, нескверную…

Тогда светлое девство воссияло для людей,

Отрешенное от мира и отрешающее (от себя) немощный мир,

Столь же предпочтительное браку и житейским узам,

Сколь душа предпочтительнее плоти… и Бог совершеннее человека.

И вокруг светозарного Царя предстоит сонм непорочный,

Небесный, от земли убегающий, чтобы быть богом,

Христоносный, служитель Креста, презритель мира,

Умерший для земного, заботящийся о небесном.

Это — светильники миру, светлейшие зеркала света:

Они видят Бога, а Бог — их, и они — Божии.[472]

Здесь девство представлено как путь к боговидению и обожению. Если брак свойствен земному человеку, то девство является одной из характеристик человека обоженного: и Божия Матерь была Девой, и Христос был девственником. Более того, девство и чистота присущи самой природе Божества. В этом смысле Григорий говорит, что" "первая дева есть чистая Троица" ". [473] В Троице есть и любовь, и чадородие: три Лица Святой Троицы объединены любовью Друг к Другу, и Отец превечно рождает Сына; однако природе Божества чужда страстность, являющаяся неизбежной принадлежностью человеческого брака. Любовь царствует также между ангелами, однако и у них нет" "ни брака, ни скорбей, ни забот, ни страстей…"[474]Любовь, наконец, объединит всех, кто после всеобщего воскресения войдет в Небесное Царство, где" "не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как ангелы на небесах" ".[475]

Таким образом, и в браке, и в безбрачии Григорий видит путь к богообщению, необходимым условием которого является возрастание человека в любви. Смысл брака не ограничивается деторождением: его сущность — во взаимной любви супругов, перерастающей в любовь к Богу. Точно так же и безрачие не есть только воздержание от полового общения, но прежде всего стяжание любви к Богу, союз со Христом. Григорий ставит девство выше брака, однако делает акцент на целомудрии, необходимом и в браке, и в девстве. Только полная и интегральная любовь — к Богу, к другому человеку и к Богу, или к Богу через другого человека — может привести христианина к обожению и сделать его душу невестой Христа.

Монашество

В христианской традиции идеал безбрачия как подражания Христу нашел свое воплощение в монашестве.