Жизнь и учение св. Григория Богослова

В–третьих, учение о Святом Духе рассматривается, опять же, в контексте крещального опыта христианина. Святой Дух возрождает, воссоздает и обоживает человека в таинстве Крещения, что свидетельствует о Его Божественной природе:"Если Дух не достоин поклонения, как Он обоживает меня в крещении? Если же достоин поклонения, как не достоин и почитания? А если достоин почитания, как Он — не Бог? Здесь одно связано с другим: это поистине золотая и спасительная цепь. От Духа — наше возрождение, от возрождения — воссоздание, а от воссоздания — познание о достоинстве Воссоздавшего" ". [902] Обращение Григория к крещальной практике Церкви не случайно. [903] Сохранились свидетельства о том, что евномиане крестили" "не во имя Святой Троицы, а в смерть Христову" ", [904] и не тремя погружениями, а одним. [905] Ущербное богословие приводило к искажению литургической практики и к отказу от крещальной формулы" "во имя Отца и Сына и Святого Духа" ", восходящей к самому Христу. В православной традиции, напротив, всегда сохранялось живое чувство неразрывной связи между литургической практикой и ее догматическим выражением: для Григория сам факт того, что Крещение во имя Святой Троицы и через три погружения было общепринятым в Церкви, служил достаточным основанием для проповеди равенства, единосущия и божественности всех трех Лиц Святой Троицы.

В–четвертых, наконец, Григорий обращается к самому Писанию и доказывает, что, вопреки утверждениям ариан, Божество Святого Духа засвидетельствовано Писанием. Вера Григория не является учением о каком‑то" "странном и неписанном (agraphon) Боге" ". [906] Напротив, Писание ясно показывает, что Дух есть Бог."Христос рождается — Дух предваряет; Христос крестится — Дух свидетельствует; Христос искушаем — Дух возводит Его (в пустыню); Христос совершает чудеса — Дух сопутствует Ему; Христос возносится — Дух преемствует. Ибо что из великих дел, доступных только Богу, недоступно Духу?"Имена Духа, употребляемые в Писании, тоже свидетельствуют о Его Божестве: Дух Божий, Дух Христов,

[907] Ум Христов, Дух Господень, Господь, [908] Дух усыновления, истины, свободы, [909] дух премудрости, разума, совета, крепости, ведения, благочестия, страха Божия, [910] Дух благой, правый, владычественный. [911] Качества, которыми Дух наделяется в Писании, тоже свойственны Богу, а не тварному существу."Он делает (меня) храмом, обоживает и ведет к совершенству, почему и предваряет крещение, и взыскуется после крещения. Он действует так, как действует Бог, разделяясь в огненных языках и разделяя дары, [912]

делая (людей) апостолами, пророками, евангелистами, пастырями и учителями" ".[913]

Таким образом, акцент делается на обоживающей роли Святого Духа в Крещении и в опыте Церкви. Учение об обожении как главной цели существования человека было лейтмотивом всего догматического и мистического богословия Григория: спасение для него означало ни что иное, как обожение. [914] Для Евномия, напротив, сотериология не имела ничего общего с обожением. [915] Расхождения между Григорием и Евномием, таким образом, касаются сердцевинного пункта христианской веры: спор между ними шел не только о триадологической терминологии, но прежде всего о том, как происходит спасение человека.

Григорий возвращается к пневматологической теме и в Слове на Пятидесятницу, где с той же бескомпромиссностью заявляет о своей вере в Божество и единосущие Духа:

Низводящие Святого Духа в разряд тварей — богохульники… А признающие Его Богом — божественны и просветлены разумом. Те же, кто и (открыто) называет Его Богом, высоки, если делают это перед благоразумными, если же перед низкими, то они неосмотрительны, потому что грязи доверяют бисер, слабому слуху — громовой раскат, больным глазам — солнце… Единое Божество, о друзья, исповедуйте в Троице и, если хотите, единое естество; а мы испрашиваем вам у Духа слово" "Бог" "… Дух Святой всегда был, есть и будет: Он не начален и не конечен, но всегда пребывает в одном чине и одном ряду с Отцом и Сыном…[916]

Учение о Божестве Духа нашло отражение и в богословской поэзии Григория:

Душа моя, что медлишь? Воспой и славу Духа

Не отделяй на словах Того, Кто не вне (Божества) по природе.

Мы трепещем перед великим Духом, богоподобным (homoitheon), через Которого я познал Бога,

Который Сам есть Бог и Который меня уже здесь делает богом.

Всемогущий, раздаятель даров, воспеваемый чистыми песнопениями

Небесных и земных, Податель жизни, Сидящий на высоком престоле,

Исходящий от Отца, Божественная сила, Самовластный.

Он — не Сын, — ибо у единого Всеблагого один благой Сын, —

Но Он и не вне невидимого Божества, а равночестен (Отцу и Сыну).[917]

Единство в Троице