Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Ответы на эти вопросы очень интересовали Субботину. „Пожалуйста ответьте[1765], не поленитесь! — просила она Тихова. — Ведь я работаю, стараясь принести пользу и не щадя сил и времени, не требуя зарплаты…“. Кажется, Нине Михайловне нравилась мысль, что ее исследования и наблюдения могут принести практическую пользу. „Недавно мои W запросил проф[ессор] — врач М[едицинского] ин[ститу]та, находящий какие-то „внеземные“ соотношения с групповыми заболеваниями сосудов мозга и нервов „к[ото]рые изумительно реактивные“ — гораздо большие чем геофизические и метеор[ологические] проблемы“. Он хочет поручить своим студентам вести набл[юдения] в клинике, сравнивать с W [Солнца]», — сообщала она своему корреспонденту.

Вообще же в этот момент Нина Михайловна была довольна своей жизнью, о чем писала с нескрываемым удовлетворением: «Я получила возможность спокойно и разносторонне трудиться в Д. П. У., не теряя силы на бытовое обслуживание, такое трудное в мои 70 лет (исполнившиеся 7 XI)». И тут же продолжала: «если Вы с сотрудниками что-ниб[удь] напечатали за эти три года, пожалуйста, пришлите! Я снова собираю <…>[1766] библиотечку. По геоботанике и фотосинтезу тоже…». Но, похоже, наибольшую радость доставляли ей занятия египтологией. «В Эрмитажной б[иблиоте]ке мне добыли „Isis“ из Ин[ститу]та Карнеги в Вашингтоне, — писала она. — Изумительные исслед[ования] по Египетской астрономии, той поры, когда Полярной была ξ U. Mj, точка весен[него] равноденствия находилась в Тельце, а неб[есный] экватор проходил через Плеяды, Альдебаран, N Ориона, мимо Антареса <…>[1767]». И тут же сообщала: «Дошла я до иероглифов»[1768]. Действительно, ее письма к Тихову этого периода полны египетскими иероглифами, которые Субботина вполне понимала…

Г. А. Тихов, по-видимому, ответил на заданные вопросы без особого промедления, поскольку в следующем письме Нина Михайловна продолжала обсуждение темы о взаимозависимости солнечного излучения и различных земных явлений, в том числе взятого ею для примера выполнения промышленного плана города Ленинграда. «Спасибо Вам за указания по поводу корреляции кривых, — писала она в ответ, — я думала о них т[ак] к[ак] [Эйнштейн] выводил что W пропорциональна напряжению солнечного U. V., а он ведь биологически активен — т[ак] ч[то] на кривой промплана можно б[ыло] отложить по ординатам <…>[1769] (психологический компонент), а по Х — физическую работу коллектива… Это было соблазнительно, но конечно лишь для конкретного отрезка времени…». И тут же отмечала не без некоторого удивления: «52 года я пыталась уловить корреляцию пятен с метеорологическими явлениями — и ничего точного не получила. Вот в Алма-Ата Бухман находил соотношение W с осадками, а в Ташаузе оно получалось в обратном отношении: чем > пятен, тем < осадков. М[ожет] б[ыть] это захватывает сеть гор и пустынь?»[1770] Продолжая здесь же разговор о своем увлечении египтологией, Н. М. Субботина писала: «Про Египет в следующем письме… Я им увлеклась еще по примеру Святского и Н. А. Морозова; и все более интересуюсь этой удивительной древней культурой и наукой с ее теорией Познания и Календарем (по Ed. Meyer’у) с — 4241 г… Сколько же веков предварительных шли наблюдения неба??..»[1771]

Надо сказать, однако, что настоятельная потребность Нины Михайловны в астрономических наблюдениях оставалась удовлетворенной не до конца. Так, 12 февраля 1948 г. она частично жаловалась, частично спрашивала совета у Тихова: «Не знаю — куда поехать летом понаблюдать хоть немного звезды? Очень это стало затруднительно…»[1772]. Но наблюдать Солнце она продолжала, когда только позволяла погода, так же как и интересоваться новостями из этой области научного знания. «Изредка видно Солнце, а на нем очень много пятен и довольно большие группы, — сообщала она Тихову 16 февраля 1949 г. — Часть оч[ень] близко от экватора. Начинает преобладать северное полушарие. Из Кисловодска присылает КИСО первые снимки Солнца на том Солнечном телескопе Пономарева, первую модель которого Вы показывали мне в начале 1941 года. А Пулково восстанавливается черепашьим ходом!.. Впрочем „тише едешь, дальше будешь“…»[1773].