Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера

Ожидать ураган в это время года (за два месяца до их обычного сезона) не было оснований, но по всем признакам, он уже надвигался. Пройдет ли ураган стороной или «Прекрасная Джейн» находится прямо у него на пути? Ветер вскоре ответил им на этот вопрос, так как его сила вскоре еще более возросла. Теперь уже немногое можно было сделать, но Хорнблауэр все же заметил, что надстройка, в которой они с Барбарой жили во время путешествия, вряд ли сможет долго устоять под ударами мощных волн и будет неминуемо смыта за борт. Он вывел Барбару на палубу и привязал ее, а заодно и себя к грот-мачте. Настройка ушла за борт немного спустя, но казалось, что и само судно долго не продержится. Похоже, «Прекрасная Джейн» все еще держалась на плаву только благодаря тому, что ее основной груз состоял из копры (волокна кокосовых пальм), плавучесть которой вселяла надежду на то, что судну удастся удержаться на воде до тех пор, пока его корпус не разлетится на части. Но как долго это протянется? Когда грота-стаксель был сорван, а за ним последовала надстройка, судно не могло больше удерживаться носом к ветру и волнам, а развернулось к ним бортом и тяжело раскачивалось в подошве волны. Чтобы снова развернуть его носом к ветру, необходимо было срубить фок-мачту. Хорнблауэр попытался предложить эту идею Найвету, который был слишком оглушен всем происшедшим, чтобы хотя бы понять, о чем идет речь, да и вся его команда была не в лучшем состоянии. Не найдя топора, Хорнблауэр сорвал нож с пояса одного из моряков и с большим трудом сумел добраться до наветренных вант-путенсов фок-мачты. Он отчаянно набросился на одну из вант, перерезая ее волокно за волокном. Наконец ванта треснула, и обе ее части исчезли из вида, подхваченные ураганом, а Хорнблауэр продолжил свою работу уже со следующей, почти погруженной в воду, так что почти не было возможности вздохнуть полной грудью. Когда ему, наконец, удалось перерезать почти все волокна, кроме последнего, оказалось, что нож обломился у самой рукояти. Тем не менее, проблема решилась сама собой — четыре оставшиеся ванты вдруг лопнули одна за другой, и мачта рухнула за борт. Это вызвало двойной эффект: во-первых, корабль тут же развернулся носом к ветру, а упавшая фок мачта, все еще волочившаяся за судном на остатках снастей, действовала как плавучий якорь. Хорнблауэр пробрался обратно к грот-мачте, где снова привязал себя рядом с Барбарой и сделал все возможное, чтобы хоть как-нибудь обогреть ее.

В течение наступившей ночи они почувствовали, что ветер слабеет — сначала до шторма, а затем до сильного бриза, но море все еще оставалось бурным. Люди страдали от жажды, но к утру прошел дождь, и Хорнблауэру удалось собрать немного влаги в свою рубашку — достаточно для того, чтобы напоить Барбару и утолить жажду самому. Оставшись благодаря этому в живых и обнаружив, что капитан Найвет скончался, Хорнблауэр принял команду над полузатонувшим судном и жалкими остатками команды — девятью моряками из шестнадцати, вышедшими на «Прекрасной Джейн» из Кингстона. Еще один шквал с дождем придал им сил настолько, чтобы сделать возможным решение проблемы — как достичь Антильских островов, ближайшей земли, лежащей с подветренного борта. Единственным запасным рангоутным деревом на судне остался лисель-спирт, который и привязали к обломку фок-мачты. Затем из брезента, в который были завернуты кипы кокосового волокна, был сделан импровизированный парус. Некоторое время спустя еще одно подобие паруса удалось поднять на остатках грот-мачты. Теперь судно понемногу продвигалось к цели, и на следующий день с него увидели Пуэрто-Рико. Затем им встретилась рыбачья лодка, в которой Хорнблауэр с Барбарой добрались до Сан-Хуана, порта, уже хорошо знакомого Хорнблауэру. Они были радушно приняты здесь и, проснувшись поздним утром следующего дня, Горацио увидел, как «Прекрасную Джейн» вводили в порт на буксире. Хорнблауэры отдыхали несколько дней, пока для них шили новую одежду — им еще повезло, что капитан-генерал, по-видимому, простил Хорнблауэру трюк, разыгранный им ранее для захвата «Эстреллы». Между тем соответствующие сообщения были пересланы на Ямайку, и в Кингстоне было решено, что следующий же военный корабль, идущий в Англию, пройдет проливом Мона и по пути зайдет в Сан-Хуан. В феврале 1824 года они снова двинулись в путь и на этот раз их путешествие, к счастью, обошлось без приключений. Шлюп «Морской Конек» шел быстро и прибыл в гавань Портсмута уже 9 апреля. Хорнблауэры сразу же отправились в Смоллбридж и уже скоро были полностью поглощены подготовкой к переезду в Боксли-хаус, что и осуществилось в июне. Хорнблауэру еще предстояло выйти в море и даже принять участие в сражении, но уже не в качестве главнокомандующего. Кончина старших его стажем офицеров принесла ему в 1825 году производство в чин вице-адмирала. Перед ним были еще долгие годы жизни, а сама система старшинства могла поднять его на самую высшую ступень морской карьеры.