Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера

Это письмо интересно само по себе, но его ценность удваивается, если учесть, что это — наиболее раннее из известных свидетельств упоминания имени Хорнблауэра в современных ему сплетнях. Никаких более ранних писем о нем не сохранилось, за исключением двух (см. стр. 77 и 103), и даже в 1810 году он еще был практически неизвестен большому свету. Джудит Элиот слышала о скандале вокруг леди Барбары, но прежде ничего не знала о самом Хорнблауэре, чьи подвиги на Тихом океане стали известны лишь долгое время спустя после того, как сами события могли привлечь особое внимание. Она слегка критична по отношению к леди Барбаре, однако, несмотря на некоторое предубеждение, последняя все-таки произвела на нее благоприятное впечатление — впрочем, на то были все основания. Наиболее ранний дошедший до наших дней портрет Барбары написан немного позже описываемого времени Томасом Лоуренсом, членом Королевской академии, позднее возведенным в рыцарское достоинство, но уже тогда известным в качестве придворного художника Георга III. (Другой ее портрет был написан во время помолвки, и Лейтон взял его с собой в поход, и, таким образом, это полотно погибло во время атаки на Росас). Если судить по этому портрету, в тот период она была особенно симпатичной — гораздо более привлекательной, чем в ранней юности и значительно менее самоуверенной с виду, нежели тогда, когда Хорнблауэр впервые ее увидел. Конечно, все это — всего лишь догадки, так как не сохранилось ни одного более раннего ее портрета, ни даже групповой семейной миниатюры, однако есть основания полагать, что в юности она выглядела слишком властной от внутренней неуверенности в себе и что настоящая красота пришла к ней именно в зрелые годы.

Для Хорнблауэра, без сомнения, этот обед в «Ангеле» был настоящим мучением. Был ли он забавным для Барбары — лишь в высшей степени вероятно, так как сама организация подобной встречи с ее стороны была несколько злой шуткой. Во всяком случае, некоторым другим ее участникам, встреча эта принесла порядочные хлопоты.

Эскадра Лейтона, получившая приказ следовать в Средиземное море, состояла из «Плутона», «Калигулы» и «Сатерленда», первый — 98-пушечный, а два другие — 74-пушечные линейные корабли. Ее первой задачей было эскортирование судов Ост-Индского конвоя к югу, до широты 35°. Лейтон поручил выполнение этой задачи Хорнблауэру, и, направив «Калигулу» с двумя судами снабжения в Порт-Магон, сам занялся эскортированием нескольких транспортов в Лиссабон, прежде чем проследовать к мысу Паламос, где остальные два корабля эскадры должны были ожидать своего адмирала.

Замок Грасай, неподалеку от Невера на реке Луаре, с гравюры Пти 1838 г.

Страница из экземпляра «Пособия артиллериста», принадлежавшего Хорнблауэру.

Затем Лейтон должен был действовать вдоль испанского побережья, как командир прибрежной эскадры. Его задачей было всемерно осложнять положение французских сил в Испании.