Жизнь – явление полосатое

– Ну что вы хлопочете о каких-то дверных ручках?

– Буду хлопотать. В строительстве мелочей нет.

И вот открываем «ювелира деталей»: Олег Кретов – золотые руки! Сколько раз ты помешал протиснуться в наше здание унылому стандарту!
Темп не снижаем ни при каких обстоятельствах. Постоянно чувствую поддержку Московского городского комитета партии.
Как только заминка, на помощь к нам приходят то Игорь Николаевич Пономарев, то Владимир Ефимович Житлевский, то Валентин Николаевич Галицкий…
По сколько-то часов в сутки, как все, сплю, но не дремлю ни минуты и, конечно, стараюсь, что могу, доделывать сама. Часы в мастерских художников – мое прямое дел. Но сваливаются на плечи дела, казалось бы, мои только по совместительству. Архитекторы Александр Александрович Великанов и Владилен Дмитриевич Красильников настаивают, чтобы стены нашего здания были выложены из камня песчаника-ракушечника. Его ищут все. Ищут по всей Москве. Безуспешно. Но не может быть, чтобы его не было во всем Советском Союзе… Оказывается, есть только в Казахстане. Словно первый листик весны, в сердце моем рождается надежда. Алма-Ата, ты помнишь меня?
И вот, никому не доверяя, сама мчусь на телеграф.
«Строительство первого и единственного в мире Детского музыкального театра задерживается отсутствия двух вагонов камня песчаника-ракушечника. Очень прошу срочной помощи…»
Телеграмму подписала, послала, но не могу заснуть – в голове одна беспокойная мысль: неужели на мою телеграмму не обратят никакого внимания, даже не доложат тому, кто сможет и захочет помочь? Я же – «частное лицо». И только.
Вдруг телеграмма из Казахстана: «Два вагона песчаника-ракушечника строительства Детского музыкального театра Москвы отгружены. Принимайте…» и т.д.
Вот это называется счастье!
Через несколько дней «драгоценные камни» у нас во дворе, и как кстати: строительные рабочие из-за заминки малость сникли. Надо «впрыснуть» им что-то живительное. Делаем из камней возвышение – нечто вроде открытой эстрады, – на котором уместится наш оркестр, главный дирижер Виктор Михайлович Яковлев и я. Из камней пониже сооружаем места для нашей рабочей публики. Весна теплая. Акустика прекрасная.
В обеденный перерыв строители не без удивления, но с удовольствием усаживаются на скамьи из песчаника-ракушечника.
Приветствую, объявляю:

– Увертюра к опере «Руслан и Людмила» основоположника русской классической музыки композитора Михаила Ивановича Глинки…

С первых же аккордов на нашей пока полупустой земле звуки гениальной музыки словно вливают мощь радости и энергии в сердца слушателей. Доиграли.
И вдруг на скамью вскакивает уже немолодой мужчина в спецовке.