Утром, постучалась незнакомая, по детски пухленькая девушка, лет 17, со стопкой новой одежды в руках. Она с неприкрытым любопытством разглядывала меня, голого по пояс, в смешных и заплатанных бледно — лиловых, не по росту длинных, подштанниках . «Чем может быть интересен девяти летний пацан такой взрослой девице?» - озадачился я, залезая к ней в разум. Всё объяснилось довольно просто. Слуги были напуганы скорым возвращением начальницы. Господа Смолины уехали на художественную выставку Екатеринбурга до вторника, почему и отпустили домоуправительницу в родное село. Зная хитрый нрав Ульяны Никифоровны, слуги заподозрили в неожиданном возвращении, намерение внезапной проверки. Вредная она стала, по их мнению, после того как получила похоронку на мужа в прошлом году. Бабе тридцать лет, а без мужика, вот и злобствует. Все отлично понимали: «Был бы человек, грех всегда найдётся». Единственная надежда на избежание выискивания недочётов и упущений, крылась в брошенной вчера фразе начальницы: «Родственничка малолетнего привезла, показать господам...». Этот краткий ответ, на осторожный вопрос о причине её неожиданного появления на четыре дня раньше, снимал бы все опасения. ...Если бы был правдивым. Задача дочки кухарки, сейчас очень ответственна, понять, кто я такой и цель моего появления с начальницей. Буквально сформулированных предложений, в мыслях девушки, почти не услышал, лишь эмоции. «Послали самую молодую девчёнку, в расчёте на установление неформальных отношений» - логично предположил я. «Ты больной что - ли? - задала она прямой вопрос, - Худющий то какой, всё рёбра сосчитать можно». Показала рукой не на меня, а на ростовое зеркало комода в котором отражалась вся моя фигура. «Ну наконец то увижу, как я теперь выгляжу, целиком» - обрадовался я напрягая мышцы и изображая силача, перед своим отражением. Действительно, фигура довольно тощая, но задатки сложения отличные. Если верить записям приходской книги, то родился я 1 января 1907 года. Для девяти лет и четырёх месяцев, довольно высок, потому и выгляжу худым и нескладным. Дикая жизнь зверёныша закалила тело оставив только самое необходимое, мышцы и кости хорошо выделяющиеся на широких, не по детски, плечах. Поиграв мускулами перед зеркалом, наконец ответил молоденькой гостье: «Ну какой же я больной, просто приехал с тётушкой мяска нарастить, а после и в ученье меня отдадут, если годен покажусь господам». Радость, охватившая девушку, проявилась с детской непосредственностью. «Может тебе чего надо, только прикажи» - облегчённо и от того щедро, пообещала она. «Пожрать бы было здорово, - отозвался сразу - а ещё бы титьку твою посмотреть, у городских, говорят, они другие чем у наших … коров». Девушка задорно и слегка конфузясь засмеялась, после чего спросила мой возраст. «Умели же люди так мило и искренне смеяться» - оценил её веселье я. Продолжая знакомиться по дороге в кухню, мы, после совместного сытного завтрака, были уже лучшими друзьями. Во всяком случае, кроме Ольги, у меня не было никого знакомых, более близких по возрасту. Она не входила в штат слуг, но так как проживала в служебном пристрое вместе с матерью, часто помогала по хозяйству, за что имела право на одежду и стол. Только выйдя из - за стола, был встречен своей негодующей родственницей: «Ты куда пропал варнак малолетний»? Ульяна немного испугалась, не найдя меня в комнате. «Нам с тобой сегодня много дел надо успеть» - объяснила причину моих поисков.
