Жизнь Исуса Христа

Таким образом, грусть и чувство отвержения возмутили вечер дня торжественного входа. Но оставаться в городе было небезопасно и не согласовалось с желаниями Иисуса. Он удалился из храма, скрылся от бдительных врагов вне городских стен, под защитой энтузиазма галилейских последователей и вышел в Вифанию с двенадцатью[577]. Он, вероятно, не прямо вошел в селение; потому что целью Его было, по-видимому, найти скрытое место, чего не могло предоставить возвращение в известный дом, где многие видели Его за вечерей накануне. Гораздо правдоподобнее, что Он нашел приют с учениками на откосе горы Елеонской, усеянном оливовыми деревьями, невдалеке от места, где встречаются между собой дороги, ведущие в селение. Он привык проводить ночи на открытом воздухе, поэтому и Он, и апостолы, завернувшись в верхние одежды, могли заснуть крепким и мирным сном на зеленой траве, под тенью деревьев. Но ни от Него, ни от Его спутников не отставала тень предателя. Спал ли и Иуда так же спокойно, как остальные? Может быть. Потому что «угрызения совести могут смущать сон человека при первых его попытках на несправедливость, и потом, когда от преступления не останется ничего кроме бедствия, которое было последствием преступления. Между этими двумя пунктами преступник может быть свободен от всяких терзаний»[578].

ГЛАВА L Понедельник страстной недели, день притч

Поднявшись рано утром со своего ночлега близ Вифании, Иисус вознамерился возвратиться снова в город и храм, но на дороге почувствовал голод[579]. Понедельник и четверг у тогдашних мелочных религионистов считались днями поста для желающих. Фарисей, в притче, намекая на этот обычай, говорит: пощусь два раза в неделю. Но пост этот был делом сверхобязательным, а не заповеданным, не получившим освящение в законе или у пророков, не необходимым для Того, Кто пришел с полной преданностью своей Божественной безгрешностью возвысить обыкновенную людскую жизнь. Может быть, что из жалости к народу и ревности научить его, Он пренебрегал простыми житейскими нуждами; может быть, что среди полей, где Он проводил ночи, не было иногда средств достать пищи; может быть и то, что еще не прошел час молитвы и утренней жертвы, прежде которых иудеи не принимали никакой пищи: но какая бы ни была причина, однако же Иисус взалкал так, что, желая поддержать свои силы и освежить себя для дневного труда, обратил внимание на стоявшие близ дороги плодовитые деревья. Несколько фиников или фиг, кусок хлеба, глоток воды были бы достаточны для неприхотливого Его требования.

Лесов там было много; но не столько пальм, фиг и орешника, как вблизи Иерусалима, до вырубки их Титом для удобства осадных работ. Местность, прилегающая к Иерусалиму, казалась тенистым парком, но фиговые деревья сажались в особенности пр краям больших дорог, потому что пыль, по предположению[580], увеличивала их рост, а освежительный плод их считался общею принадлежностью[581]. Иисус заметил невдалеке одинокую смоковницу (фиговое дерево) и, хотя обычное время поспевания фиг еще не наступило, но так как она была одета зеленью, а плоды фиг выходят прежде роспуска листьев, то вид дерева обещал многое. Роскошные, огромные листья служили, по-видимому, достаточным ручательством, что на нем есть плоды, а необыкновенно ранняя зелень — что их очень много. Одним словом, смоковница подавала большие надежды найти на ней или запоздалые фиолетового цвета кермоусес (осенние плоды, которые часто остаются висеть на дереве целую зиму, даже когда уже появляются весной свежие листья)[582], или превосходные баккоороф, фиги-скороспелки, которые в особенности нравятся восточным жителям. Таким образом затруднение найти смоквы, как будто вытекающее из выражения св. Марка, ибо еще не время было собирания смокв, не имеет особого значения. Если верить Иосифу, то Иисус на долинах Геннисаретских привык видеть спелые фиги, висящие на дереве в течение десяти месяцев в году (кроме января и февраля)[583]. Даже и нынче в Палестине есть ообый сорт белых, или ранних, фиг, которые поспевают весной, гораздо прежде обыкновенных или черных. Следовательно, по многим основаниям, Иисус мог ожидать найти на этом многообещающем, покрытом листвой дереве несколько фиг для утоления мучившего Его голода, хотя обычное время собирания смокв еще не начиналось.