Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура

Все дело в еврейских праздниках. Конечно, каждый может есть креплех когда ему вздумается, но по традиции их едят трижды в год — на Пурим, в канун Йом Кипура и на седьмой день Сукес; в эти дни полагается шлогн, «бить». На Пурим бьют Амана: всякий раз, когда при чтении Свитка Эсфири произносится его имя, дети принимаются клапн, стучать трещотками (которые иногда называют ѓомен-клаперс, «аманобойки»). В канун Йом Кипура принято шлогн капорес (бить жертвенного петуха), а на ѓошана раба — хлестать пол ивовыми прутиками, ѓойшанес, о которых мы говорили в главе 2. Итак, креплех стали ассоциироваться с побоями; говоря «креплех золсту эсн», собеседник ненавязчиво предлагает накормить вас кошерными оплеухами. Креплех золсту эсн фар ди рейд — «за такие речи будешь у меня клецки есть». Прямым текстом угрожать необязательно, ведь между клецками и побоями и так есть прочная логическая связь. «Креплех золсту ништ эсн» работает точно так же, как «геѓаргет золсту ништ верн» («а чтоб тебя не убило»): в обеих фразах присутствует скрытое предупреждение: еще поговори у меня — и таки отведаешь клецек.

У шкоцим мит мон — необрезанных пирожных из главы 4 — есть, можно сказать, иудейский антипод: эйер-кугл («яичный кугл»), он же зохер-кугл («мужской кугл»). Эйер — множественное число от эй, во многих диалектах произносится айер — может означать как яйца птиц и т. д., так и мужские яички. Ивритское бейцим (мн.ч. от бейцо) имеет те же значения, но, попав в идиш, оно стало обозначать только яички как половые органы. Опасаясь непристойностей и неверных толкований, набожные евреи всячески стараются избегать слова бейцо. Говоря об одноименном трактате Талмуда, ученики и раввины произносят его название как Бейо. Если ортодоксальный еврей, ученый муж с бородой и пейсами, скажет не бейо, а бейцо — все сразу поймут, что он самоучка из нерелигиозной семьи. Те, кто рос или учился в религиозном окружении, заменяют бейцо на бейо, даже не задумываясь.

Итак, кугл у нас — зохер («мужчина»), потому что с яйцами. Такой себе симпатичный эвфемизм: «Принеси-ка мне мужского кугла». Обратный каламбур — со словом бейцимер, так когда-то на североамериканском еврейском сленге называли ирландцев. В дословном переводе бейцимер — как бы «яйчанин», «житель яичек». Дело в том, что слово Irish («ирландский», «ирландцы») созвучно с айер.

И наконец, есть фарфл, что Вайнрайх мудро переводит как фарфл. Применительно к еде это слово означает вид лапши или кусочек теста. В переносном смысле — «карлик», «коротышка». В Корпорации «Убийство»^{70} был гангстер Филип «Крошка Фарфл» Коволик. А еще это распространенная еврейская собачья кличка. Можно было бы стать фильм о еврейской полиции «Ко мне, Фарфл!».

В рекламе растворимого шоколадного напитка Nestlé Quik снимался чревовещатель Джимми Нельсон со своей собачкой. В конце ролика Нельсон пел: «Нестле вам представить рад самый лучший…» — и тут вступала собака: «…шоколад». Так вот, собаку звали Фарфл.

Глава 10 Привет, подставляй тухес! Идиш от рождения до бар-мицвы

I

Трудно найти период жизни, который идиш воспринимал бы всерьез. Даже беременность — казалось бы, святая святых — не осталась нетронутой. Есть вежливые определения трогедик и швангер («беременная»), но их затмевают такие обороты, как цуштелн а байхл («обрюхатить», дословно «сделать животик»); само зачатие — повод для ироничных выражений вроде айнредн а кинд ин бойх, дословно «уговорами сделать ребенка». Это классический идишский фразеологизм, означает он «заставить поверить в полную чушь» (и зачастую они таки верят). Для евреев архетип такой ситуации — вера в то, что Мария понесла от Святого Духа, влетевшего ей в ухо. На самом-то деле уши никак не участвуют в процессе; любой еврей скажет вам, что фун зогн верт мен ништ трогн, «от разговоров не беременеют».

Подобные выражения не являются насмешкой над беременностью как таковой (в отличие от, скажем, бай ир из дер бойх шойн аф дер ноз, «у нее пузо уже под носом»), но в них чувствуется легкомысленное отношение к беременности, которое в других культурах сочли бы неуместным. Видимо, из всех возможных человеческих состояний идиш пощадил только одно — роды; к ним евреи относятся с искренним почтением и немалым страхом.