Жизнь как на ладони. Книга 2

– С родителями пособников врага у нас разговор короткий, – язвительно ответил им вышедший на порог известный всему городу комиссар Урицкий, славившийся особо жёсткой позицией в отношении петербургской интеллигенции.

Секретарь датского посольства на прошлой неделе рассказывал Ольге Александровне, как за столиком ресторана Урицкий во всеуслышание хвастался, что за один день подписал двадцать три смертных приговора и лично наблюдал за их исполнением.

«Надо готовить Севе побег», – твердо и окончательно решил Тимофей. Больше всего его занимал вопрос, как попасть в особняк и разблокировать поворотный механизм, тем более что, по словам библиотекаря, он находится в ванной комнате, принадлежащей женщине.

Переодеться дамой? Он представил себя в тёти-Симиной плюшевой жакетке и пуховом платке. Глупо.

Нарядиться рабочим или матросом? Это, конечно, можно, но Аполлон Сидорович говорил, что в Революционный совет вход по специальным пропускам, которые называются мандаты. Но даже если он легально проникнет в особняк, напичканный вооружённой охраной, то вряд ли сможет вызволить брата из темницы – днём там слишком много народа. Нет! Надо действовать тайно, ночью. Прокрасться в подвал и вывести заключённых через подземный ход в садовую ротонду. А там перемахнуть через забор, и – поминай как звали.

Тимофей пристроил ноющую руку на подушку и прикрыл глаза, припоминая далёкий летний день своего детства, когда он, улизнув через подземный ход в парк Езерских, высматривал на дереве шуструю белку. На миг он даже ощутил порыв тёплого ветра с речушки Фонтанки, пахнувшей тиной и рыбой.

Белку он тогда так и не увидел, а вместо неё лицом к лицу столкнулся с соседской девчонкой Клавой, перелезшей через забор, чтобы разбрасывать в лазарете революционные прокламации. Что же она ему сказала? «Когда мы, революционеры, придём к власти, то царя расстреляем, попов разгоним, а всех господ в тюрьмы пересажаем, и твоего папашу не забудем». Очень злая была девчонка. Всё время травила маленькую Крысю, жившую во флигеле напротив. Нашла над кем измываться. Над малышкой, ни слова не говорившей по-русски…

– Тимочка, к тебе гостья, – заглянула в его комнату Ольга Александровна.

– Пусть войдёт. – Тимофей спешно одёрнул рубаху и сел прямо. Странно, ведь он никого не ждал.

Тихо приоткрылась дверь, и в луче света на пороге появилась барышня, прекрасная, как неземное творение искусного скульптора.

– Крыся!

– Так. День добрый. – Она стянула с рук тонкие перчатки и в волнении стиснула руки, явно не зная, с чего начать: – Пан Тимофей, я… – она смешалась, – мы договорились встретиться с паном Всеволодом, а он не пришёл в условленное место. Я волнуюсь. – Она закусила губу и часто заморгала, собираясь заплакать.

«Только этого ещё не хватало», – подумал Тимофей. Он усадил девушку на стул и серьёзно взглянул ей в глаза.

– Крысенька, не буду скрывать, произошло страшное событие. Сева арестован.

Кристинины пальцы задрожали так сильно, что она была вынуждена спрятать их в растрёпанную муфту.

– Но он жив. Надеюсь, что жив, – поправился он, – его видел один знакомый.

– Если офицера арестовали, то это конец, – побелевшими губами прошептала гостья, – большевики боятся кадровых военных царской армии и сразу их расстреливают. – Она закрыла лицо руками, но не заплакала, а только прерывисто задышала, сдерживая рыдания.

– Я спасу Севу, верь мне, – Тимофей легонько опустил руку на плечо девушке. – Мне бы только проникнуть в особняк Езерских, где его держат.

– Я помогу, – Кристина опустила руки, в сильном волнении глядя на Тимофея, – умоляю, пан Тимофей, дозвольте мне быть с вами.

Секунду Тимофей поколебался. Страшно было подвергать юную девушку смертельной опасности.

– Умоляю, – повторила она, почувствовав, что он сомневается.

И Тимофей решился. В конце концов, никто, кроме особы женского пола, не сможет разблокировать рычаг в подземный ход.

– Хорошо.

Он достал чертёж особняка и прикинул, как лучше действовать, чтобы не подвергать свою помощницу ненужному риску.

– Смотри, Кристина… – он указал на помещение ванной комнаты, – тебе необходимо попасть сюда и поменять местами вот эти два крана.

– А вода из них не потечёт? – деловито спросила Кристина, сбрасывая пальто на спинку стула.

– Нет. Это не настоящие краны, а часть механизма потайной двери, которая расположена внизу.

Девушка понятливо кивнула:

– Прекрасно.

Возможность действовать ради спасения князя Езерского придала ей новые силы. Бледные щёки загорелись румянцем, руки уже не дрожали, а голос звучал звонко и уверенно.

– Я скажу, что пришла наниматься на работу машинисткой, – предложила Кристина, – новой власти наверняка нужны образованные люди, а я, действительно, очень быстро печатаю на пишущей машинке. К тому же, мой отец всего лишь сапожник. Значит, я из рабочих, своя. И меня никто не заподозрит.

Тимофей был готов расцеловать девушку за находчивость.

– Умница!

Крыся потупилась:

– Я жизнь отдам ради вашей семьи, – она чуть помолчала и добавила: – Я всегда помню про «молочного ангела» и про куклу.