Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

20 мая, во время бдения в честь праздника Вознесения Господня, Колумбу внезапно стало хуже. Увы, пока никаких новостей от аделантадо не поступало. У постели умирающего собрались Диего, любимый младший брат, дон Диего, сын и наследник, Фернандо, сын и товарищ по кораблю, Диего Мендес и Фиеччи, доблестные командоры «Капитаны» и «Вискайны» и руководители путешествия на каноэ, а также несколько верных слуг. Это было достаточно жалкое смертное ложе для Адмирала Моря-Океана, вице-короля и губернатора островов и материковых земель, однако уже никакая пышность или новые обстоятельства не могли ему сейчас помочь. Вызванный священник отслужил мессу, и в этом маленьком кругу друзей и родственников Колумб причастился. Умирающий Адмирал принял виатикум[327] и после заключительной молитвы этого последнего служения, вспоминая последние слова своего Господа и Спасителя, с чьими страданиями он иногда осмеливался сравнивать свои собственные, еле слышно произнес: «In manus tuas, Domine, commendo spiritum meum»[328].

«И, произнеся это, он испустил дух».

Так умер человек, сделавший для изменения хода истории больше, чем кто-либо другой со времен Августа Цезаря. И все же жизнь Адмирала завершилась в разочаровании. Он не нашел пролив, не встретился с великим ханом, не обратил большого числа язычников и не вернул Иерусалим. Он даже не обеспечил будущее своей семьи. Значение того, что он совершил, было для него самого лишь немногим менее туманным, чем для летописцев, которые даже не упомянули о его смерти, или для придворных, не присутствовавших на скромных похоронах в Вальядолиде. Огромные просторы и мощнейшие ресурсы Америки проглядывались слишком смутно, а могучий океан, омывающий западные берега Европы, еще не раскрыл всех своих секретов. Америка, в конечном счете, конечно, была бы открыта, даже если великое предприятие Колумба было отвергнуто, но кто может предсказать, каков был бы результат? Путешествие, которое привело Адмирала в «Индию» и вернуло обратно, было не слепой случайностью, а творением его собственного ума и души, предварительно долго изучаемым, тщательно планируемым и осуществленным благодаря мужеству, знанию моря и неукротимой воле. Ни одно последующее путешествие не могло привести к таким впечатляющим результатам, и его слава была бы обеспечена, если бы он отошел от морской практики сразу в 1493 году. И все же благородное стремление исследовать дальше, организовать территории, отвоеванные для Кастилии, и совершить кругосветное путешествие еще трижды направляло его в Америку. Эти путешествия, еще более продолжительные, чем Первое, доказали, что он величайший мореплаватель своего времени, и позволили ему обучить капитанов и лоцманов, призванных вывешивать знамена Испании у каждого американского мыса и острова между 50° северной и 50° южной долготы. Легкость, с которой он снова и снова находил дорогу домой, побудила тысячи западноевропейцев на поиски морских приключений и проведение исследований. И если Колумб потерпел неудачу как колониальный администратор, то, скорее всего, потому, что его концепция колонии превосходила желания его последователей передавать наставления и культуру Европы эпохи Возрождения диким туземцам (впрочем, как и способность туземцев ее воспринять).

Колумб обладал гордой, страстной и чувствительной натурой, глубоко страдающей от презрения, которому он рано подвергся, а также от зависти, неверности, неблагодарности и несправедливости, с которыми ему пришлось столкнуться как первооткрывателю. Избыток жалоб, написанных его рукой, создает впечатление, что жизнь Адмирала скорее была наполнена горем, нежели благополучием. Смею заверить, что такое впечатление ложно. У настоящих моряков месяц нахождения в плавании залечивает раны, получаемые годами на берегу, а попутный ветер развеивает воспоминания о плохой погоде. Командование отважной каравеллой, несущейся по голубой воде под свежим пассатом неизведанным курсом к новой и чудесной земле, где много золота и добрых женщин, – предел мечтаний моряка того времени о хорошей жизни. У Колумба была своеобразная эллинская способность удивляться новому и странному в сочетании с художественным пониманием природной красоты. Его путешествия в этот странный новый мир привели к одним из самых великолепных береговых линий на поверхности земной карты. Более того, Колумб был глубоко убежден в имманентности, суверенности и бесконечной мудрости Бога, которые превосходили все его страдания и усиливали чувство триумфа. Не скорбите о судьбе Адмирала Моря-Океана! Он наслаждался долгими промежутками чистого восторга, который может знать только моряк, и моментами высокого, гордого ликования, которое может испытать только первооткрыватель.