Жизнь. Ключи к пробуждению

Моя любимая подружка по музыкальной школе, с которой мы неустанно хохотали на уроках музлитературы, жила в соседней квартире с Ефимом Борисовичем. Её мама рассказала моей про удивительный детский лагерь, куда можно поехать летом. А потом – поступить в сам отряд. Мама привела меня за руку на собеседование, когда список отъезжающих был уже переполнен. Тогда я вообще не понимала, что происходит, и смущённо разглядывала стены кабинета, обклеенные яркими фотографиями концертных поездок и спортивных матчей. «Пожалуйста, возьмите её. Это точно будет ваш человек» – уговаривала моя мама Ефима. И уговорила.

«Надежда» появилась в моём сердце посреди выжженной земли, бойкота и одиночества. Будто вулкан изверг свой живой огонь. Летние лагеря, трудовые десанты, походы, концерты в больницах, детских домах и воинских частях, почётные караулы у братской могилы на Преображенском кладбище, занятия танцами, музыкой и актёрским мастерством – это лишь внешняя сторона жизни. Самый сок – равное взаимодействие младших и старших ребят, подростков, взрослых педагогов и вчерашних выпускников.

Лагерь оказался той жизнь, из которой ни за что не хотелось уезжать. Да, был ранний подъём и ранний отбой, строгий распорядок, но каждая минута была наполнена новизной, интересом, изумлением, волнением, вкусом. Программу лагеря в начале смены дети придумывали и утверждали вместе со взрослыми общим голосованием. Каждый день нужно было что-то организовывать, от концепции и программы до костюмов и воплощения. Поэтический вечер, философский клуб, олимпийские игры, цирк, экстремальная эстафета, бои без правил, кинофестиваль. Я попала в то место, где надо было творить-творить-творить и материализовывать идеи в команде единомышленников. Писать стихи, помогать младшим ребятам, создавать аквагримом образ для вечеринки, делиться переживаниями о прожитом дне на общем кругу из сотни друзей.

А какие там были мальчики! Я не успевала влюбляться, разбегались глаза. Или так – чувство влюблённости не покидало меня, переходя к новым героям. Одни порывы были тайными (хотя скрывала я их откровенно плохо), другие обрубались гордо задранным носом моих кумиров. На дискотеке мне приходили записочки от воздыхателей, о которых я и не подозревала. Как-то два лучших друга чуть не поссорились в байдарочном походе. Один был в меня влюблён и угощал спрятанными печеньками, на что его друг сурово вздыхал. Ожидая, когда закончится помраченье рассудка. Позже, в лагере, мы попали с тем другом в одно звено и подружились. «Должен перед тобой извиниться, – серьёзно заявил он, – в походе я считал, что ты эх-х-х, – он махнул рукой, – недалёкая, а ты совсем не то, что я думал».

При всей дружеской обстановке часто возникали ситуации, где проявлялись страхи, сомнения, стеснение. Друзья и взрослые помогали преодолеть трудности и «вырасти над собой». «Вы влюбляете нас в наших детей, мы их не узнаём», – не раз говорили родители Ефиму Борисовичу и педагогам.

В отряде я прошла путь от ошарашенной девочки с широко распахнутыми глазами до командира звена и заместителя командира отряда, которые помогают организовать дела целый год в Москве. Как-то раз я принесла на общий сбор вырезанную из газеты статью. И прочла вслух. Статья очень меня тронула. Там была история одного мальчика, которому врачи пытались помочь сложной операцией, и не хватало денег. Многие наши ребята откликнулись, и мы отправили свою помощь. Позже, готовясь поступать на журфак, я писала первые статьи для районных газет и «Пионерской правды» про жизнь и героев нашего отряда.

Накануне выпускных экзаменов я пришла к Ефиму Борисовичу в гости. (Часто его дом был полон друзей, детей и бывших воспитанников.) И попросила помочь с текстом. Наши ребята успешно поступали в театральные ВУЗы с подготовкой Ефима Борисовича. В роли режиссёра он ставил остросюжетные новогодние представления, где сам появлялся в образе Деда Мороза. Все чтецы концертной программы проходили его школу. Ефим Борисович умел воспитать не только ответственного человека, но и артиста. И вот я появилась у него на пороге с отрывком из «Маленького принца» и парой басен. Мы разобрали текст, обсудили его, и я начала декламировать с пониманием сути и ритма. Как вдруг Ефим спросил: «А где ты будешь читать? В школе творческий вечер?» Тут я, смутившись, призналась: «Хочу поступать в театральный». «С ума сошла? – он изменился в лице, – зачем тебе театральный? Тебе ещё скажут, мол у тебя нет таланта, а ты натура чувствительная, пойдёшь руки на себя наложишь. Лучше иди на журфак.» Я сначала обиделась, но в театральный так и не пошла. А на первом курсе журфака поступила в студенческий театр с той программой, которую помог подготовить Ефим Борисович.

Ключи к самому себе

Чудеса меланхолии