Жизнь, которая улыбается

Прошел километров двадцать и абсолютно не устал. Для меня это нормально.

История доктора Петровича

Хотелось бы рассказать об Александре Петровиче подробнее. В нашей больнице он был одним из лучших хирургов.

В его жизни произошла необычная история. Петрович работал хирургом, а делать сложнейшие операции научился в тюрьме строгого режима. Нет, сам он в тюрьме не сидел, он там только работал. И попал туда случайно.

Как-то раз один больной высказался в духе: «Побольше бы вы нам внимания уделяли».

А Петрович взял и ответил: «Да за ту зарплату, которую мне платят, я на вас должен два раза в день просто глаза поднимать». Это, конечно, была шутка, но больной оказался чиновником, разобиделся, написал заявление, нашел свидетеля. И отправили доктора работать в тюрьму строгого режима – сослали, так сказать. Он говорил, что именно там обрел бесценный опыт и научился ставить аппараты Елизарова. На зоне ведь постоянно случаются травмы. И вот, спустя много лет, к нему попал я.

Мистика с татуировкой

Сейчас я хожу и бегаю, как ни в чем не бывало. Но с моей травмой связана одна небольшая мистическая история. На той самой ноге еще в армии я сделал себе татуировку в виде эмблемы Варшавского договора: две руки в рукопожатии, красивый красный значок, на котором должна была быть надпись: «союз мира и социализма», но ее я колоть не стал.

Говорят ведь, что татуировки несут свою энергетику? так вот, к татуировке своей я относился со всей искренностью, но когда в 1991 году советский союз распался, а после и Варшавский договор, у меня сломалась нога. На те самые кусочки.

Потом татуировка мне разонравилась, прямо как тюремная, и мне набили поверх нее другую, потому что убрать ее полностью не было возможности. Раньше пигмент машинками вбивали глубоко, даже лазером не уберешь.

Кардинальные изменения

Темнее всего в предрассветный час.

Бенджамин Дизраэли

Но суть совсем в другом. Когда у тебя такая травма, то год лежишь, а месяца три вообще не ходишь. За это время у меня абсолютно поменялось мировоззрение. Конечно, когда тебе чуть больше двадцати, а ты на грани инвалидности, понимаешь, что никому не будешь нужен, точно как парни, вернувшиеся инвалидами из Афганистана. К тому же я сильно набрал вес, активность ведь была нулевой, а друзья и жена, которые приходили навещать, конечно, вкусно кормили. И вышло, что до армии я был чуть ли не как Ален Делон, а после травмы стал весить около 125 килограммов. Но постепенно я занялся собой.

Студенчество и начало карьеры стоматолога

Первые пациенты

Я считаю, что частным образом работал всегда. Конечно, я числился, например, в университете, но воспринимал это только как место, где мне давали возможность принимать своих клиентов. Наука же была как хобби, от которого получаешь удовольствие. Я начал работать еще с третьего курса, когда университет только образовался.

Это были девяностые годы, когда все, кто хоть что-то зарабатывал, преступали закон.

Деньги таким образом можно заработать хорошие, но лично для себя я выбрал заработок честным путем, для которого мне нужно было получить специальность.

В то время, когда в моей группе девочки-мальчики прилежно зубрили дисциплины, я нанял зубного техника, который неделю работал, а неделю пил.

При этом он был великолепный мастер. Меня его пьянство не смущало, ведь много гениальных людей имеют склонность к алкоголю. Так вот, он приходил ко мне домой и учил меня пилить зубы. Я платил ему за занятие, кажется, пятьдесят или сто рублей. Это были огромнейшие деньги, потому что студент получал сорокарублевую стипендию. Но я мог себе это позволить, так как уже работал. Занятия с этим человеком мне действительно помогли, и с третьего-четвертого курса я уже принимал пациентов у себя дома.

У меня было полукруглое самодельное кресло, такая же самодельная бормашина, которой я лечил зубы. Есть еще друзья, которым я коронки на третьем курсе ставил, почти тридцать лет прошло, а они стоят.

Первые шаги в лечении

И вот постепенно я сменил место работы. Теперь моим кабинетом стала автостоянка, где у меня была переносная бормашина. Я даже в будке пару пломбочек поставил, в девяностые годы дурака валял. Потом еще к кому-то домой ездил. Студент? А кто там знает, студент или не студент!