Жизнь, которую я изменю. Книга 2: Начало нового мира (СИ)

Саги и Токи были близнецами. Сыном и дочерью феодала Уоши, который погиб весной. Как выяснил Неджи с помощью бьякугана — Уоши был отравлен. А когда следующим даймё был назначен Саги, то через некоторое время умер и он. Его сестра-близнец Токи, пользуясь их сходством с братом, объявила, что погибла именно она, а Саги выжил. Токи заменила себя братом и жила ради мести. Именно Токи изображала того призрака в доспехах — Норои Муша, весьма успешно используя чёрный воздушный змей для полётов, дымовые шашки и фосфоресцирующую краску, для «призрачной» ауры, и кучу подземных ходов, проходящих от дворца по всей стране, чтобы сбегать с мест своего появления. Но для бьякугана в этом смысле нет преград и секретов.

Впрочем, в ходе их расследования выяснилось, что этих «призраков» несколько и дело не только в одержимой местью за смерть брата Токи. Другие «призраки», которыми были переодетые шиноби, чтобы остаться неузнанными, использовали техники подмены и даже специальный яд, который растворял тело: в доспехах они находили лишь зеленоватую слизь.

Заказчик их миссии, советник феодала по имени Мосо, на самом деле оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал. Мосо главенствовал в банде шиноби-путешественников — «ватари», которая решила захватить маленькую, но довольно состоятельную Страну Птиц. Они подставили стратега страны Коумея и дискредитировали военный гарнизон, организовав открытое покушение на даймё и разбросав оружие, которым пользовались воины Коумея.

Стоило показать отбитые Неджи трёхлучевые сюрикены, как те тут же «узнали», и буквально через час после покушения Коумея арестовали. А им объявили о том, что их миссия завершена.

Они долго совещались. Потому что даже Шино сказал, что вся эта «подстава» за километр смердит большими неприятностями. Да и его жуки обнаружили около двух десятков шиноби в районе резиденции «заказчика». Впрочем, именно то, что им объявили, что их миссия закончена, развязывало руки.

В качестве парламентёра к даймё решили отправить Неджи. Всё же он — представитель Великого клана в Конохе и умеет быть вежливым, знает этикет и смог бы доходчиво объяснить, что может произойти, если Коумея казнят. Тогда у феодала не останется защитников и в стране произойдёт переворот в пользу псевдосоветника.

Да и по здравым размышлениям, Конохе и Пяти Великим Странам вовсе не нужно было зарождение новой скрытой деревни почти у них под носом с оттягиванием доли миссий этими шиноби. Плюс ко всему, убийствами феодалов они напрямую нарушали Кодекс.

То, что произошло дальше, словно показало Неджи изнанку собственных проблем. Даймё даже не стала слушать его, погружённая в собственные убеждения и питая месть. Неджи арестовали и приговорили к казни! Когда он сидел в подземной тюрьме, чётко вспомнились события на экзамене чуунина.

Да и вообще вся эта история с близнецами и подменой одного на другого живо напоминала Неджи историю собственной семьи. Тогда, когда он сидел в комнате лазарета, к нему пришёл Хиаши-сан — глава клана и его дядя. Передал послание от его отца, Хизаши, в котором говорилось, как тот ненавидел главную ветвь, но решился исполнить приказ с подменой Хиаши для Облака, но не ради клана, а ради своего родного брата. Отец обрёл свободу и не жалел. Но Неджи почему-то всё равно было горько и обидно. А потом к нему зашёл Учиха Саске и сказал те самые слова. О том, что Кимимаро — тоже часть великого клана и всё детство просидел не в воображаемой, а в настоящей клетке. И не сломался.

Неджи, с момента появления Кимимаро в Конохе и когда тот переступил порог их класса, ощущал странные чувства. Словно кто-то походя разбивал его броню и спокойствие, забирал крохи внимания, которых так не хватало Неджи в собственном клане. Кимимаро был гармоничен и уравновешен, а ещё — счастлив. Бьякуган на самом деле может видеть многое. А ещё этот парень был весьма силён, легко со всеми общался. Кимимаро любили и поддерживали в классе и в вернувшейся семье Учиха. Всё это безумно раздражало Неджи.

А потом, когда он разговаривал в тюрьме с Токи в костюме Норои Муша, которая пришла его убить, Неджи словно видел в этой одержимой демонами девушке себя глазами Кимимаро. Это было неприятное зрелище. И от этого отчего-то было невыносимо больно. Неджи не понимал причины этой боли, но всё равно в груди ныло, а голова пылала, словно на нём испытывали воздействие проклятой печати, поставленной в пятилетнем возрасте на лбу.

С помощью своего контроля чакры Неджи смог освободиться от чего-то вроде жёсткой смирительной рубашки и увернулся от копья, нацеленного в грудь. Так как на него напал официальный «призрак», не имеющий официального статуса феодала, Неджи был в праве оказать сопротивление. Неимоверно хотелось выбить всю дурь из девчонки, которая вообразила себя великой мстительницей. Которая показала ему собственное отражение в зеркале. Но Неджи сдержался. Пара ударов, и шлем слетел с «призрачного воина», открыв личину Токи.