Жизнь Ленина. Том 2

— Реорганизовав красногвардейские отряды в Красную Армию, мы идем по верному пути, к окончательной победе пролетариата над буржуазией». Ленин отвергал партизанскую войну — он всегда предпочитал хорошо организованные и дисциплинированные войска, находящиеся под центральным командованием.

Потом Ленин спросил у Махно:

— Чем вы думаете заняться в Москве?

Махно ответил, что к июлю возвращается на Украину.

— Нелегально?

-Да.

«Ленин, обращаясь к Свердлову говорит: «Анархисты всегда самоотверженны, идут на всякие жертвы; но, близорукие фанатики, пропускают настоящее для отдаленного будущего...— И тут же просит меня не принимать это на свой счет, говоря: — Вас, товарищ, я считаю человеком реальности и кипучей злобы дня. Если бы таких анархистов-коммунистов была хотя бы одна треть в России, то мы, коммунисты, готовы были бы идти с ними на известные условия и совместно работать на пользу свободной организации производителей».

На минуту Ленин вспомнил об анархизме, присутствовавшем в первоначальной, идеалистической концепции коммунизма: свободная, безгосударственная, добровольная организация производителей. Но как анархисты «пропускали настоящее для будущего», так Ленин, а потом ленинисты забывали о будущем ради настоящего. Они пожали урожай лжи, смерти и безумной жажды власти. «Кипучая злоба дня» всегда препятствовала приходу идеального будущего.

Эта внезапная вспышка идеализма в Ленине тронула Махно: «Я лично почувствовал, что начинаю благоговеть перед Лениным, которого недавно убежденно считал виновником разгрома анархических организаций в Москве».

Поднявшись с кресла, Ленин добавил: «Да, да, анархисты сильны мыслями о будущем; в настоящем же они беспочвенны, жалки, исключительно потому, что они, в силу своей бессодержательной фанатичности, реально не имеют с этим будущим связи».

«На все это,— пишет Махно,— я сказал Ленину и Свердлову, что я — полуграмотный крестьянин, и о такой запутанной мысли об анархизме, какую тов. Ленин сейчас мне выражал, спорить не умею». Но «на Украине анархисты-коммунисты... дали уже слишком много доказательств тому, что они целиком связаны с настоящим»,— воюя с немцами, с гетманом Скоропад-ским и со всеми контрреволюционерами.

Махно все время возвращался к войне.

— Итак, вы хотите перебраться нелегально на свою Украину?

— Да. „

— Желаете воспользоваться моим содействием?

— Очень даже.

Ленин приказал Свердлову принять соответствующие меры. Махно получил фальшивый паспорт на имя Ивана Яковлевича Шепеля, учителя и офицера, и офицерскую форму. В течение последующих двух лет «повседневная реальность» деятельности Махно, наверное, не раз изумляла и огорчала Ленина. Из украинской земли, из крестьянского гнева Махно создал армию. К маю 1919 года, когда Деникин шел на Москву, эта армия стала беспокоить Кремль. «С войсками Махно временно, пока не взят Ростов,— телеграфировал Ленин Л. Каменеву в Киев 7 мая 1919 года,— надо быть дипломатичным, послав туда Антонова и возложив на Антонова лично ответственность за войска Махно. Телеграфируйте подробный ответ. Ленин» *.

В том же мае месяце ЦК РКП(б), встревоженный наступлением белых и мятежом атамана Григорьева, отдал приказ о мобилизации 20000 рабочих на Украине и в Донбассе. Харьковский Главуголь просил Ленина освободить от мобилизации донецких шахтеров. Ленин отказал, но сделал исключение для забойщиков. Большевикам нужен был каждый человек, потери были велики. Красная Армия конфисковала крестьянских лошадей для своей кавалерии. Крестьяне сопротивлялись, бежали к Григорьеву и к Махно. «Развитию махновщины благоприятствовала политика огульного насаждения коммун и совхозов без учета реальных возможностей и земельной нужды крестьян»^{76 77}. Растущие силы Махно сражались под черным знаменем анархии, получая вооружение от красных. Они доставляли неприятности Деникину, но вербовали недовольных русским большевизмом украинцев в качестве своих местных агентов. Раздраженный Троцкий выступил с нападками на Махно 2 июня в своей газете «На пути», которая печаталась в бронепоезде, служившем ему штаб-квартирой. Тем не менее Махно преуспевал. В июле к нему приехал Григорьев, предложивший союз против большевиков и Петлюры — украинского националиста. Махно считал, что Григорьев и Петлюра — оба контрреволюционеры, два сапога — пара. Григорьев был убит в лагере у анархистов. Махно телеграфировал об этом Ленину, желая показать, что он, революционер, поддерживает революцию, которую Ленин, по его мнению, предал.