Жизнь Ленина. Том 2

В споре Ленин почти всегда оказывался непобедимым. Это свидетельствует о его уме и о месмерическом эффекте верховной власти, который вызывал благоговение даже в Бертране Расселе и Герберте Уэллсе, не говоря уже о простых советских смертных. Кроме того, внимание Ленина всегда было сосредоточено на одном практическом вопросе. В дискуссии о профсоюзах это был вопрос о единстве партии, в дискуссии о крестьянах — вопрос о семенах. Эти вопросы он всегда ставил, как любил выражаться, «в середину угла». Но такой чисто практический угол зрения часто нарушает перспективу и снижает горизонт. Партийное единство приравнивалось к олигархии и, в конечном счете, к «культу личности». Использование семенного запаса в пищу голодными крестьянами было лишь симптомом, а не причиною бедственного положения. Причиняли же все беды именно мероприятия, проводимые из-под палки. Палка и премия — слишком разномастные кони, чтобы на них можно было пахать. Мужик предпочитал одну хорошо накормленную лошадь.

Подход Ленина, ставившего на первое место практические соображения, а идеологические на второе, был хорошим марксистским подходом, ибо марксизм хочет изменить материальные условия или объективные обстоятельства. Изменившиеся объективные условия меняют сознание, а поэтому и идеологию, иногда выворачивая ее наизнанку. Таким образом, деятельность марксистов могла означать гибель самого марксизма как идеологии. В своих крайних проявлениях упор на практические соображения может повести к исключению соображений политического характера, особенно при диктатуре, когда политика, т. е. иными словами — борьба за власть, уходит со сцены, ибо единоличная власть диктатора исключает возможность политической борьбы против него. В дни Ленина этого еще не было, но он проложил своим преемникам путь именно к такому положению вещей. По его инициативе, например, 20 декабря 1920 года ЦК РКП(б) дал директиву «Известиям» и «Правде» «превратиться более в производственные, чем в политические органы и учить тому же все газеты РСФСР». Конечным результатом этой директивы через несколько десятилетий стала невыносимая скучность советской печати. Профессора по приказу партии преподавали философию как средство повышения производительности труда. Производство стали, обуви и белья стало важнее идеологии. Плоская пропаганда, примером которой могут служить передовые статьи «Правды», и повелительные окрики загнали мысль в подполье.

Потому что право принимать решения принадлежало ему, Ленин не мог посвятить себя лишь профсоюзным или крестьянским вопросам. Другие дела, иногда большие, но чаще всего маленькие, требовали его внимания. В последний день 1920 года, в ответ на просьбу о мануфактуре, пришедшую из Азербайджана (в обмен на мануфактуру Азербайджан, конечно, мог бы поставлять нефть), он поручил Рыкову и Сталину встретиться с главой Азербайджанской республики Наримановым для предварительного совещания¹.

Примерно в то же время мелкий партийный служащий по имени Залыгин, заведующий уездным на-робразом в Волхове, прислал Ленину телеграмму из тюрьмы, жалуясь на то, что его несправедливо арестовали. Председатель уездного комитета партии, писал Залыгин, женился «церковным браком на дочери за-ложника-капиталиста», и Залыгин предложил общему собранию коммунистов исключить председателя из партии. Предложение было принято большинством голосов, но меньшинство обратилось к уполномоченному губкома, который аннулировал постановление и посадил Залыгина в тюрьму за то, что он такое предложение внес. Ленин приказал немедленно освободить арестованного Залыгина и представить в ЦК все материалы об этом деле¹.

Ленин любил словари. В конце 1920 года он попросил секретаршу достать для него французско-немецкий, немецко-французский, итальянско-немецкий, немецко-русский и два англо-немецких словаря, выписав их из Германии. Эти словари были для Ленина снотворным, он читал их в бессонные ночи, чтобы успокоить нервы, а потом спал допоздна. Как-то один из наркомов попросил назначить ему свидание на утро. Ленин ответил: «Раньше 11V2 ^не смогу, в IIV2 Д° 12 постараюсь, если не просплю»^{210 211}.

Шведский Красный Крест обратился с просьбой разрешить физиологу и лауреату Нобелевской премии И. П. Павлову (1849—1936) выезд в Швецию для научной работы. 6 января 1921 года Ленин поручил управделами СНК составить проект ответа Красному Кресту, в котором указывалось бы, что Павлов не просился уезжать («Верно ли,— спрашивает Ленин в записке,— что он не хотел бы уехать?») и «что ему были даны льготы такие-то». «Ввиду того, что мое письмо (шведы) могут опубликовать, желательно очень добавить это» ²¹². По-видимому, Павлову приходилось туго и приглашение Шведского Красного Креста было устроено, чтобы ему помочь, потому что «в январе 1921 года за подписью Ленина был издан декрет, специально посвященный обеспечению работ Павлова и его школы, изданию его трудов, а также созданию личных условий для Павлова и его семьи» *.