Жизнь, любовь, страдания

Ветер дружил с Тучей и ссориться с ней не хотел, поэтому опустил Каплю в большое озеро.

Оглядела она водную гладь и сказала:

– Как вовремя я сюда попала! Еще немного – и озеро бы обмелело без меня!

И затерялась в водных глубинах.

А неподалеку на ярком зеленом лугу остальные капельки сверкали как бусинки. Если бы не они, трава не была бы такой красивой…

Перекати-поле

Перекати-поле оторвалось от корня и покатилось по степи.

– Иди, иди к своему счастью, – гудел Ветер ему вслед. – Я покажу, куда катиться.

Перекати-поле обрадовалось, потому что очень хотело попасть на дорогу, ведущую к счастью.

Ветер гнал его по степи, бросал то сюда, то туда. Перекати-поле терпело все это ради заветного счастья. Оно даже не заметило, как растеряло все семена.

Прошло время, и из семян выросли зеленые кустики, под которыми отдыхали уставшие путники. А Перекати-поле все искало обещанный Ветром заветный путь, измоталось, высохло, съежилось.

– Вот жизнь моя и закончена, – вздохнуло оно. – Может, хоть кто из семян, ставших кустами, вырастет большим Перекати-поле и найдет заветное счастье…

Завоеватель

Василек, увидев надвигающегося Быка, очень испугался. Ну как же его не бояться! Полянка, на которой Василек рос, была маленькая, но красивая. Здесь росли одуванчики, колокольчики, сочная трава, радовались жизни кузнечики, бабочки и стрекозы. Но в местах, где проходил Бык, оставалась только голая земля.

Бык подошел к Васильку и промычал:

– Ну-у! Теперь и до тебя доберусь. Это моя территория!

– Это надо еще доказать, – отважно сказал Василек.

– Ну-у и докажу-у, – еще громче замычал Бык и оставил на полянке свою печать в виде блина.

Оставшись на полянке последним, Василек поник. А Бык пошел завоевывать другие территории.

Вулкан и Торф

Тихий Вулкан неожиданно ожил. Он загромыхал, из его жерла вырвалось пламя, горячие камни разлетались в разные стороны. Один из них упал в Торф.

– Какая яркая жизнь у Вулкана! Весь мир его знает! – воскликнул тот и тоже запылал. – Покажу всем, что я тоже не лыком шит!

Скоро Вулкан затих. Торф заволновался:

– Не хочу, чтобы у меня была короткая жизнь, как у Вулкана…

И он спрятал пламя глубоко в себе. Успокоился и стал тихо тлеть, лишь изредка напоминая о себе черным дымом. А Вулкан принялся набираться сил, чтобы снова удивить всех ярким пламенем.

Булыжник

На берегу моря среди красивых камней выделялся неприглядный Булыжник – грязный, шершавый, угловатый.

Камни над ним смеялись:

– Страш-шный, страш-шный, – шуршали они, когда на них накатывалась волна, которая редко доходила до неприглядного Булыжника. А он дни и ночи ждал, что она придет и отмоет его грязные бока, и никогда не терял эту надежду.

Однажды море разволновалось и волны добрались до Булыжника. Они перекатывали его, терли о песок и то и дело поливали морской водой. Он мужественно терпел. Когда море утихло, Булыжник стал чистым, гладким и красивым.

Камни, увидев его преображенным, завидовали. А он сказал:

– Надо терпеть, верить и ждать. Тогда ваше желание обязательно исполнится.

Ванна

Новая Ванна, увидев у себя пятно, тотчас начинала возмущаться:

– Безобразие, уберите грязь!

К ней подбегали приятельницы Мыло и Мочалка, и убирали все дочиста.

При этом капризной Ванне очень не нравилась Щетка, которая стояла рядом и смотрела на всех, пугая большой черной щетиной.

«Как бы мне ее выкинуть? – постоянно думала Ванна. – Она только мешает любоваться моей красотой».

Прошло время. Ванна состарилась, на ней появились желтые морщинистые пятна, и Мыло с Мочалкой не могли уже справиться с ними.

– Надо позвать Щетку, – сказали приятельницы.

– Это страшилище? – испуганно воскликнула Ванна. – Да она меня изуродует, и я точно никому не буду нужна!

Но делать было нечего. Позвали они Щетку. Она намылилась, распушила щетину и стала тереть Ванну – только пузыри летели. Закончила свое дело и в сторонку отошла. А Ванна себя не узнала, стала белоснежной, гладкой, красивой. Глядит на Щетку и думает: «Да, внешность не главное, главное – свое дело знать…»

Две Картофелины

Две Картофелины разговаривали в темном амбаре:

– Я из земли вышла и туда скоро уйду, – говорила та, что была с росточками, уже торчащими по бокам.

– А я здесь останусь и буду вечно красивой, – ответила вторая, ухоженная, кругленькая, без росточков. – Мечтаю повидать дневной свет, позагорать и пожариться на горячем солнце.

– Может, тебе и удастся это сделать, а мне хочется, чтобы мой род продолжался, – сказала первая.

Скоро Картофелину, желающую стать красивой, увидел Нож. Она ему сразу понравилась, и он воскликнул:

– Какая ты замечательная! Полная, гладкая, без единого росточка… Я покажу, какая у тебя судьба. – Он снял серую кожуру и кинул ее на горячую сковороду. – Теперь ты белоснежная, не ровня всем остальным. Немного поджаришься, словно на солнышке, и станешь еще лучше.

И правда: Картофелина покрылась золотистой корочкой. Ее положили на тарелку, она смотрелась очень привлекательно. Тут опять пришел Нож и разделался с ней.

– Неужели красота так коротка? – вздохнула Картофелина.