Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

«Уже с двенадцати лет, — рассказала она, — я работала в типографии, в которой набирается и идет в печать известная лондонская газета. Я зарабатывала достаточно денег, чтобы жить без забот, но потом стала транжирой и тратила много денег на еду и выпивку, больше, чем вы можете себе представить. У меня очень плохой аппетит и некрепкое телосложение. Я испытываю сильную потребность кое в чем как замужняя женщина, и я должна получить это всеми правдами и неправдами. Дело в том, что работа на ограниченном пространстве и в ночное время суток расстраивает и меня, и мое пищеварение. Я иногда покупаю очень дорогие вещи, и, когда у меня есть возможность, я шикую, если можно так выразиться. На работе у меня есть мужчина, за которого я когда-нибудь выйду замуж. Он не подозревает меня ни в чем, а, наоборот, считает, что я ему верна, и не думайте, что я как-то стараюсь вывести его из заблуждения. Сейчас мне девятнадцать, и со своим другом из типографии я уже почти три года. Иногда я хожу на Хеймаркет либо ранним вечером, либо рано утром, когда удается отделаться от работы. А иногда мне это удается и днем. Я нечасто это делаю, только тогда, когда мне нужны деньги, чтобы заплатить за что-то. Сейчас я пришла сюда с намерением подцепить какого-нибудь мужчину или договориться с кем-нибудь о встрече завтра или в какой-то другой день недели. Я всегда хорошо одеваюсь, я всегда аккуратно, респектабельно и чисто одета, даже если вещи, которые на мне, не выглядят так, будто куплены за такие деньги, которые платят некоторые женщины за свои вещи. У меня также хорошие ножки, и, когда я замечаю, что они привлекают внимание, я всегда их демонстрирую. Я многих мужчин подцепила, показывая лодыжку в сырую погоду. Когда выйду замуж, я и думать об этом забуду. Думаю, что мой молодой человек женился бы на мне все равно, если бы узнал, что я была с другими мужчинами. Сейчас у нас роман, и он меня очень любит. У меня нет какой-то особенной семьи; по правде говоря, меня с юных лет отдали в работный дом в подмастерья. Я никогда не знала ни отца, ни матери, хотя я слышала, что мой отец был известным вором и лихо провернул свое последнее дело. Ну, если вы хотите знать, я слышала, что его повесили за убийство человека, который пытался помешать ему совершить кражу со взломом. Другими словами, он был «малый, который грабит», а я его дочь, не очень повезло. Сначала я думала об этом, но что толку чувствовать себя несчастной из-за этого? Какое-то время я не могла преодолеть это и чувствовала, что, как маленькая дурочка, я завидую другим людям. Но я стала рассуждать и наконец пришла в себя, и была даже рада, что мое положение освобождало меня от определенных ограничений. У меня не было ни матери, чье сердце я могла бы разбить своим поведением, ни отца, который мог бы угрожать мне, что от горя поседеет и сойдет в могилу. Передо мной был прекрасный пример, которому я могла следовать, и я без колебаний утверждаю, что меня не надо винить за то, что сделала. Рождение — следствие случайности. Все это не более чем игра случая, родишься ты графиней или прачкой. Я ни та и ни другая, я всего лишь работаю в типографии для разнообразия. Те, кого растили няньки, кто имеет хорошее образование и все такое, у кого есть положение в обществе, которое он может потерять, карьера, которую он может разрушить, и отношения, которые он может опозорить, — вот их можно винить за то, что они пустились во все тяжкие. Но пусть меня повесят, если я думаю, что на меня с бранью обрушится священник или моралист с кувалдой или с осуждением. У вас удивленный вид из-за того, что я так хорошо говорю. Я знаю, что умею хорошо говорить, но вы должны помнить, что за последние семь лет через мои руки прошло много печатной продукции. Сколько газет я набрала! Есть мало того, чего я не знаю, вот что я вам скажу. Это то, что старик Роберт Оуэн назвал бы распространением образования».

Я беседовал с этой девушкой какое-то время, пока она шла на контакт, и мое старание было щедро вознаграждено. Здравый смысл, который она продемонстрировала, был необычным для человека в ее положении. Но, как она сказала, у нее, безусловно, были большие возможности, из которых она извлекла максимальную пользу. А ее рассуждения хоть и основывались на заблуждениях, были чрезвычайно разумны и хорошо изложены. Вот и все, что касается распространения образования в массах. Кто знает, куда это приведет?