Жизнь мага. Алистер Кроули

Самым значительным из этих документов, представляющих собой основополагающий труд по сексуальной магии, является «Liber Agape». Написанный высоким слогом, он касается прежде всего гетеросексуальной магии, но содержит тщательно завуалированные отсылки к магии гомосексуальной. О половом акте в этом богатом символами тексте говорится как о «Жертвоприношении Субстанции», тогда как «эликсиром», «самой мощной, самой ослепительной субстанцией, которая только существует во Вселенной», называются смешанные выделения мужских и женских гениталий. Приготовление этой субстанции, то есть сам процесс полового сношения, должно сопровождаться ритуальными песнопениями. В идеале самый сильный эликсир получается во время оргазма, непосредственно за которым следует смерть. Такой эликсир Кроули назвал «Mors Justi». В этом трактате говорилось также о роли разных типов орально-генитальных контактов, которые Кроули именовал «вампиризмом». Веря, как и многие в те времена, что семя содержит нечто вроде источника силы, Кроули пошёл ещё дальше, определив создание гомункулуса как одну из основных и старейших целей оккультных наук.

Для критиков Кроули эти тексты представляли собой немногим более, чем порнографическую бессмыслицу, смесь псевдофилософии и не до конца оформившихся тезисов, оправдывающих ничем не ограничиваемое распутное поведение. «Делай что желаешь» — таков был итог написанного Кроули. Однако по отношению к нему это было несправедливо: он искренне и глубоко верил в могущество сексуальной магии. Секс, по его убеждению, требовал дисциплины, чтобы его можно было использовать для перехода к более высокому уровню сознания. Хотя для скептика это утверждение может покат заться притянутым за уши, оно всё же перестаёт казаться таким уж нелепым, если вспомнить о том, что в наши дни называется химией мозга, и о том, какие изменения происходят в ней во время определённых физических и умственных процессов. То, что для современного учёного представляют собой знания о действии эндорфинов, для Кроули и его единомышленников-оккультистов являлось религиозным и духовным опытом переживания экстаза, вызываемого сексуальными действиями гетеро- и гомосексуального характера, а также аутоэротизмом. Секс не означал для Кроули ни порнографии, ни эротики. Разумеется, он мог получать удовольствие от секса — даже нет сомнений, что получал! — но прежде всего секс был средством для достижения магических целей. Свою позицию в этом вопросе Кроули высказывал довольно сжато: «Когда ты доказал, что Бог — это просто название для полового инстинкта, мне кажется, от этого уже не очень далеко до осознания того, что половой инстинкт и есть Бог».

«Парижские занятия», несомненно, заложили основу всей оставшейся жизни Кроули, но в то же время они положили конец тесным взаимоотношениям между Кроули и Виктором Нойбургом. Когда магические операции были завершены, Нойбург отдалился от Кроули. Он вернулся в Лондон, и, хотя отношения между ними продолжались ещё какое-то время, они никогда уже не были такими близкими, как когда-то. Причина того, что пути их разошлись, не вполне ясна. Возможно, они поссорились из-за денег: Нойбург имел деньги, но был, по мнению Кроули, недостаточно щедр. Ясно, что причиной разрыва не была магия: Нойбург по-прежнему был захвачен магической деятельностью. Наиболее вероятно то, что Нойбург был влюблён в Кроули и чувствовал, что тот не отвечает ему взаимностью. Неразборчивость Кроули в связях, оправдываемая магическими целями, возмущала Нойбурга, который осознал, что в общем-то был для Кроули немногим более, чем компаньоном скорее в магических, чем в романтических, делах. Таким образом, их отношения закончились как ссора двух любовников.

Как и следовало ожидать, семья Нойбурга приветствовала этот разрыв. Годами члены семьи Нойбурга финансировали тот образ жизни, который он вёл, хотя их и ужасал тот факт, что значительная часть их денег уходила к Кроули, которого они считали паразитом. В клане Ной-бургов Кроули проклинали все: у дядюшки Эдварда едва не случался апоплексический удар от гнева при одном упоминании имени Кроули, а мать Виктора разражалась рыданиями.