Жизнь мальчишки

— Все, что угодно, — ответила Леди.

Я еще немного подумал, хотя ответ напрашивался сам собой.

— Велосипед. Совсем новый, который никому до меня не принадлежал.

— Так, — проговорила Леди и кивнула. — Новый велосипед. Очень хорошо. С фарой?

— Да, мэм.

— И с гудком?

— Это было бы здорово, — ответил я.

— Он должен быть быстрым? Быстрее кошки, когда та взбирается на дерево?

— Да, мэм. — Я уже весь дрожал от возбуждения. — Конечно, я именно такой и хотел бы!

— Тогда ты его получишь! Как только я смогу поднять свои старые кости с постели.

— Мы очень вам благодарны за такое внимание, — сказала мама. — Значит, мы с отцом Кори можем зайти в магазин и выбрать велосипед?..

— Велосипед, о котором идет речь, в магазине не продается, — оборвала маму Леди.

— Прошу прощения? — удивилась мама.

— Этот велосипед в магазине не продается, — повторила Леди и немного помолчала, дожидаясь, пока смысл сказанного дойдет до моей мамы. — Те велосипеды, что продаются в магазинах, недостаточно хороши. Ведь вам, молодой человек, нужен особый велосипед, насколько я понимаю?

— Я бы взял то… что дают, мэм.

Леди снова рассмеялась:

— А вы ко всему прочему еще и джентльмен! Нам с мистером Лайтфутом придется хорошенько подумать, но, надеюсь, мы найдем решение, которое вас устроит.

Я ответил, что согласен, хотя и не совсем понимал, каким образом получу новый велосипед.

— Подойдите поближе, молодой человек, — сказала мне Леди.

Мама отпустила мою руку. Я подошел к кровати Леди, и ее зеленые глаза, похожие на две спиртовки, оказались как раз напротив моих.

— А что ты еще любишь, кроме езды на велосипеде?

— Я люблю играть в бейсбол. Люблю читать. И еще я люблю сочинять рассказы.

— Так ты пишешь рассказы? — Брови Леди снова поднялись. — Боже правый! Так, значит, у нас здесь настоящий писатель?

— Кори всегда любил книги, — вставила словечко мама. — Он сочиняет короткие рассказы про ковбоев, сыщиков и…

— Чудовищ, — добавил я. — Иногда и про них.

— Про чудовищ, — повторила Леди. — И о Старом Мозесе ты тоже напишешь?

— Могу написать и о нем.

— И когда-нибудь ты собираешься написать книгу? К примеру, о нашем городе и его обитателях?

Я пожал плечами:

— Не знаю, может быть.

— Посмотри на меня, — попросила Леди, и я повиновался. — Внимательнее.

Я исполнил ее просьбу.

И тут произошла странная вещь. Леди заговорила, и во время ее речи воздух между нами стал переливаться каким-то жемчужным блеском. Ее глаза словно завладели моим взглядом, я просто был не в силах отвернуться.

— Некоторые называют меня чудовищем, — говорила Леди, — и даже куда более скверными словами. Когда мне было чуть больше, чем тебе сейчас, Кори, у меня на глазах убили мою мать. Чужая женщина завидовала дару моей матери и убила ее за это. В тот день я поклялась, что разыщу эту женщину. На ней было красное платье, на плече у нее сидела обезьянка, которая несла всякий вздор. Эту женщину звали Ларуж. Мне потребовалась вся моя жизнь, чтобы найти ее. Я побывала даже в Леперсвилле во время паводка, плавала на лодке среди затопленных домов.

В мерцающем свете морщины на лице Леди начали разглаживаться. Я смотрел на нее, и мне казалось, что она становится все моложе и моложе.

— Там я видела, как ходят мертвецы, а моя лучшая подруга была покрыта чешуей и ползала на брюхе.

На меня теперь смотрела молодая, обжигающе красивая женщина.

— Я встретила человека, изготавливающего маски, плевала в глаза Сатане и танцевала на балу Общества Тьмы.

Леди превратилась в гордую девушку с высокими скулами, острым подбородком и длинными темными волосами, в глазах которой отражались воспоминания о чем-то страшном.

— В ту пору я действительно жила, — проговорила она своим чистым и сильным голосом. — Я успела прожить сотню жизней и так и не умерла. Вы видите, какой я была в ту пору, молодой человек?

— Да, мэм, — ответил я и поразился, услышав свой голос, который доносился откуда-то издалека. — Я вижу вас.

В следующий миг наваждение рассеялось. Еще секунду назад я смотрел на лицо прекрасной молодой женщины, но вот передо мной вновь возникла Леди, такой, какой она была в свои сто шесть лет. Пламя ушло из ее глаз, а меня трясло как в лихорадке.

— Может, когда-нибудь ты напишешь историю моей жизни, — сказала Леди, и ее слова показались мне скорее приказом, чем пожеланием. — А теперь почему бы тебе не пойти поболтать с Амелией и Чарльзом, пока я тут перекинусь парой слов с твоей мамой?

Я сказал, что так и сделаю. На подгибающихся ногах я прошел мимо мамы к двери. Моя рубашка вся была мокра от пота. Когда я наконец взялся за дверную ручку, меня осенила идея, и я обернулся.

— Прошу прощения, мэм, — нерешительно начал я. — Нет ли у вас… средства, которое помогло бы мне сдать математику? Какой-нибудь волшебный напиток или что-нибудь в этом роде?

— Кори! — потрясенно воскликнула мама.

Но Леди только улыбнулась.