Жизнь мальчишки

Вернон Такстер написал книгу, она даже была опубликована. Судя по тому, что сказала мама, это детективный роман. Настоящая книжка, в настоящем нью-йоркском издательстве. Может быть, никогда в жизни у меня больше не появится возможность поговорить с настоящим писателем, подумал я. И какое мне дело до того, что он спятил и разгуливает по улицам в чем мать родила? Он знает мир далеко за пределами Зефира, и, хотя именно эти знания, по-видимому, нанесли его душе такой непоправимый вред, мне было интересно узнать об опыте, вынесенном Верноном из его знакомства с волшебной шкатулкой.

– Я хотел бы встретиться с Верноном, – сказал я.

– С вашей стороны возражений не будет? – обратился мистер Притчард к моим родителям.

– Даже не знаю, что сказать, – замялась мама. – По-моему, Том, один из нас обязательно должен пойти на этот обед вместе с Кори. На всякий случай.

– Мне понятны ваши опасения, миссис Маккенсон. Могу вас заверить, что мы с женой знаем мистера Вернона Такстера как доброго, тонко чувствующего и вполне разумного человека. К несчастью, у Вернона совершенно нет друзей. Его отец всегда был очень далек от него.

И снова в глазах мистера Притчарда появился лед.

– Дело в том, что мистер Такстер-старший очень несговорчив. Он всегда выражал несогласие с тем, чтобы молодой хозяин Вернон занимался писательским трудом. До недавнего времени он категорически возражал, чтобы в библиотеке Зефира хранились экземпляры книги его сына «Луна – моя госпожа».

– Что же заставило его изменить свое мнение? – поинтересовалась мама.

– Время и обстоятельства, – ответил мистер Притчард. – Мистеру Такстеру стало совершенно ясно, что молодой хозяин Вернон не имеет склонности к бизнесу. Как я уже сказал, у мистера Вернона очень тонкая и чувствительная натура.

Лед в глазах мистера Притчарда мало-помалу растаял, он сощурился и даже попытался изобразить некое подобие улыбки.

– Прошу прощения, но я не хотел докучать вам рассказом о заботах семейства, которому я служу. Мне нужно дать определенный ответ молодому хозяину Вернону. Могу ли я сообщить ему, что юный Кори Маккенсон принимает его приглашение?

– Только если кто-нибудь из нас пойдет с ним, – ответил Притчарду отец. – Мне всегда хотелось повидать дом Такстеров изнутри.

Отец вопросительно взглянул на маму:

– Ты не станешь возражать?

Мама размышляла примерно минуту. Я видел, как она обдумывает окончательное решение: покусывание нижней губы обычно означало «нет», тогда как вздох и легкое подергивание правого уголка рта свидетельствовали о том, что она склоняется к положительному ответу. Послышался вздох, а затем – подергивание уголка рта.

– Да, – сказала мама.

– Что ж, прекрасно. – На этот раз улыбка на лице мистера Притчарда была искренней. По-видимому, наше согласие обрадовало его. – В соответствии с отданным мне распоряжением в субботу, в шесть тридцать, я заеду за вами на машине. Вы не возражаете, сэр?

Вопрос был адресован мне. Я заверил мистера Притчарда, что это будет здорово.

– В таком случае до встречи.

Отвесив нам виртуозный поклон, при котором спина казалась абсолютно прямой, мистер Притчард прошествовал к своему облаченному в черный атлас лимузину. Звук заводящегося мотора напоминал тихую музыку. Мистер Притчард отъехал от нашего дома и, свернув на следующем перекрестке, покатил в гору по изгибу Темпл-стрит.

– Надеюсь, все пройдет спокойно, – сказала мама, когда мы вернулись в дом. – От книги Вернона у меня мурашки по спине бегали.

Снова усевшись в кресло, отец продолжил читать отложенную газету с новостями спорта. Заголовки были посвящены грядущей встрече футбольных команд Алабамы и Оберна, хиту осеннего сезона.

– Всегда хотел взглянуть, как живет старина Мурвуд, – повторил отец. – Думаю, другая возможность мне вряд ли представится. Для Кори это тоже будет полезно: он сможет поговорить с Верноном о ремесле писателя.

– Кори, надеюсь, ты не собираешься писать такие же жуткие романы, как книга Вернона? – с тревогой спросила мама. – Эту книжку было тем более странно читать, что казалось, будто все ужасы и кровь специально туда вставлены, хотя им там не место. Если бы не это убийство, то получилась бы милая такая книжка о тихом провинциальном городке.

– Убийства иногда случаются, – подал голос отец. – Кому, как не нам, это знать.

– Я не спорю, но неужели книги просто о жизни читаются с меньшим интересом? И этот обагренный кровью мясницкий тесак на обложке… я бы и не притронулась к этой книге, если бы не имя Вернона Такстера на обложке.

– Жизнь – это не только розы, но и шипы. – Отец снова отложил свою газету. – Хотелось бы познать жизнь только с лучшей ее стороны, но в ней столько же радости и порядка, сколько хаоса и боли. Хаоса, пожалуй, даже значительно больше, чем порядка. И если человек начинает это понимать, – отец слегка улыбнулся, не сводя с меня печальных глаз, – значит он повзрослел.

Замолчав, он снова развернул газету и углубился в статью о футбольной команде Оберна. Но вскоре отца посетила новая мысль, и он опять отложил газету.