Жизнь мальчишки (др. перевод)

Дальнейшие события я в общих чертах себе представлял. Немо был обречен уже в силу своей низкорослости и худобы, а как только Брэнлины услышат, как он шепелявит, то конца его мучениям не будет никогда — они зададут ему на полную катушку. Брэнлины поравнялись с Ракетой, и я затаил дыхание в ожидании самого худшего. Но все обошлось малой кровью — колеся мимо Ракеты, Гордо с презрительным высокомерием просто столкнул его ногой на траву. Во мне поднялся гнев, но я сглотнул его будто горькое семя, еще не зная тогда, что скоро оно принесет плоды.

Остановившись возле моих друзей, Брэнлины тоже взяли их в клещи.

— Во что это вы тут играете, пацаны? — спросил Гоча. Голос его звучал сладкой угрозой, подобно гласу змия в райском саду.

— Вот вышли побросать мячик, — отозвался за всех Дэви Рэй.

— А ты, негритянское отродье, на что уставился? — рявкнул в лицо Джонни Гордо. — Что ты там разглядел?

Молча пожав плечами, Джонни принялся рассматривать землю у себя под ногами.

— От тебя несет козлом, ты это хоть знаешь? — продолжал гнуть свое Гордо.

— Нам не нужны неприятности, — снова подал голос Дэви Рэй. — Давайте разойдемся мирно, хорошо, парни?

— О каких это неприятностях ты там щебечешь, пацан? — Плавным змеиным движением Гоча слез с велосипеда, осторожно откинув подножку, поставил его на траве, потом облокотился о руль. — Никаких неприятностей, что ты, родной. Закурить не найдется?

— Нет, — тихо отозвался Дэви Рэй.

— Дай тогда хоть ты сигарету. Гордо. Вытащив из пачки брата «Честерфильд», Гоча достал книжечку спичек с рекламой магазина «Скобяные товары и корм для скота. Зефир».

Потом, зажав сигарету во рту, он протянул спички Немо:

— Зажги-ка спичку, сынок.

Немо взял спички. Руки у него тряслись. Только с третьей попытки ему удалось зажечь одну из спичек.

— Дай и мне прикурить, — скомандовал вслед за братом Гордо.

Немо, наверняка повидавший в городках, куда забрасывала судьба его семью, немало гордо и горечей, молча исполнил то, что ему велели. Глубоко затянувшись, Гордо выпустил дым через широко раздутые ноздри.

— Тебя звать придурок, верно? — спросил он Немо.

— Меня… жовут… Немо.

— Жовут? — Глаза Гордо засветились. — Тебя жовут? Что случилось с твоим ртом, придурок?

В тот момент я поднимал Ракету с земли и снова устанавливал его на подножку. Я стоял перед нелегкой дилеммой: от правильно принятого решения зависело многое. Я мог прыгнуть в седло и укатить домой, бросив своих друзей и Немо Кюрлиса на произвол судьбы, или же остаться и разделить их участь. Я не был героем и никогда не обманывался на этот счет. В драке я мало что значил, на то, чтобы отстоять свою независимость силой, рассчитывать было нечего. Но я твердо знал одно — если я сейчас, сию минуту отсюда уеду, то буду опозорен на веки вечные. И я остался, хотя мой разум, каждая частичка здравого смысла во мне кричала и взывала, умоляя немедленно смотаться.

Но есть и другой род здравого смысла, тот, к которому нужно прислушиваться всегда и во всем, хотя голос его обычно звучит гораздо тише голоса животного страха.

И я двинулся навстречу синякам и разбитому носу, слыша, как бьется, словно мышь, мое сердце.

— Слышь, придурок, а ведь ты похож на пидора, — сообщил Гоча Немо Кюрлису. — Тебе кто-нибудь об этом говорил?

— Эй, послушайте, парни. — Дэви Рэй выдавил из себя жалкую улыбку. — Он нормальный, Немо, я хочу сказать. Почему бы вам не…

Последующее не заняло и двух секунд — Гоча шагнул к Дэви, ловким приемом зацепил ногу моего друга ногой под коленку и сшиб его на землю, сильно толкнув в грудь. Дэви плюхнулся на спину, подняв вокруг себя облако пыли. Встав над повергнутым неприятелем, Гоча упер руки в бока, дымя своим «Честерфилдом».

— А ты заткнись. Понял?

— Мне нушно домой, — тихо проговорил Немо и повернулся, попытавшись уйти, но Гордо успел схватить его за ворот рубашки.

— Стоять, пацан, — тихо прошипел он. — Никуда ты не пойдешь.

— Нет, мне нушно идти, потому што моя мама… От слов Немо Гордо залился визгливым смехом; с деревьев, окружавших поле, снялись испуганные птицы.

— Ты только послушай, что этот придурок лепечет, Гоча! У него же полный рот дерьма!

— Наверно, оттого, что он постоянно концы сосет, — отозвался Гоча. — Верно?

Жесткий взгляд Гочи впился Немо в лицо.

— Ты же любишь отсосать, верно?

Что заставляло Брэнлинов быть такими, какими они есть, не мог догадаться никто. Возможно, они родились с зерном черной злобы внутри, а может быть, злоба зародилась и нагноилась в них потом, подобно нарыву вокруг незаживающей раны. Как бы там ни было, Брэнлины не признавали никаких законов, кроме собственных; стало ясно, что ситуация по быстрой спирали несется к самой невероятной и ужасной развязке.

Гордо встряхнул Немо:

— Ты слышишь, что я говорю? Ты ведь сосешь концы, да?

— Нет, — отозвался Немо. Его голос звучал едва слышно.

— Брешет, брешет, — подал голос Гоча, чья тень тяжело упала на Дэви Рэя. — По роже видно, что он любит отсосать конец подлиннее и потолще, типа конского.

— Нет, не люблю. — Грудь Немо вздымалась от частого дыхания, наружу был готов вырваться первый всхлип.