Жизнь мальчишки. Том 1

— Мы с Кори договорились, — сказал он ей — А в этом доме человек держит свое слово. Глаза отца снова встретились с моими глазами — Позвони приятелям Кори, Ребекка. Если их родители скажут, что отпускают своих ребят, то и мы отпустим Кори. Но прежде, Кори, мы должны договориться, куда вы пойдете и когда вернетесь; мы заключим еще один договор, а именно: если ты не вернешься к сроку, ты просидишь дома неделю день в день. Договорились?

— Договорились! — крикнул я и бросился к телефону Отец сказал мне вслед:

— Подожди, не торопись. Доешь сначала. Сразу же после этого события начали развиваться с невероятной скоростью. Родители Бена не возражали против похода. Предки Дэви тоже дали “добро”. К сожалению, Джонни не удалось вырваться с нами, хотя он не пожалел сил, чтобы убедить родителей, что он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы провести ночь в лесу. Мой отец, вставший на сторону Джонни, тоже старался, но решение уже было принято. Джонни все еще принимал таблетки от головокружения, и его родители побоялись отпустить его из-под своего крылышка на всю ночь. Так Брэнлины еще раз ограбили Джонни. Таким образом, в солнечный полдень пятницы, нагруженные рюкзаками с сандвичами, флягами с водой, средством от москитов, средствами первой помощи при змеиных укусах, фонариками и картами местности, я, Дэви Рэй и Бен начали путь к вожделенному лесу. Все мы попрощались со своими родителями, погладили по головам наших псов, проверили велосипеды и смазали их цепи. Дэви, на голове у которого была охотничья шапка, принес компас своего отца На нас были налеты длинные штаны и зимние ботинки, чтобы защитить ноги от острых шипов и змеиных укусов Мы были хорошо подготовлены для долгого серьезного похода, входя в лес, мы смело, словно пионеры-первопроходцы, подставляли свои лица обжигающим лучам солнца. Прежде чем деревья сомкнулись за нашими спинами, до меня донесся последний клич моей встревоженной мамы:

— Кори, у тебя с собой достаточно туалетной бумаги? Я пригнул голову и нашел в себе силы, чтобы как ни в чем не бывало крикнуть в ответ, что, мол, “да, у меня достаточно бумаги для совершенно различных ситуаций”, Я представил себе Даниэля Буна, мать которого задаст ему на прощание аналогичный вопрос. Поднявшись на холм, мы вышли на поляну, откуда состоялся наш памятный полет, ознаменовавший начало лета. По другую сторону поляны начинался настоящий лес, густая зеленая чаша, перед которой мог спасовать и сам Тарзан. Оглянувшись, я посмотрел на раскинувшийся внизу Зефир; вместе со мной остановились Дэви Рэй и Бен. Все шло по плану: и наш поход, и будто подтверждавшие его продуманность ровные квадраты городка внизу, перекрестки, аккуратные крыши домов, тротуары, цветники и подстриженные лужайки. Еще шаг — и нам предстояло ступить во владения дикой природы, в настоящее хитросплетение всяческих неожиданностей, в подлинный мир, где нет места ни безопасности, ни покою; иными словами, только теперь, когда отступать стало некуда, я наконец действительно понял, во что впутался.

— Что ж, — наконец произнес Дэви Рэй. — Думаю, нам лучше двигать.

— Да, — поддержал его Бен, — давайте, парни, двинули.

— Ага, — отозвался я. Мы стояли на опушке, а ветерок охлаждал наши мокрые шеи, покрытые потом. Перед нами шелестел ветвями лес. В голове у меня пронеслась мысль о многоглавой гидре, которая гипнотизирует свою жертву тихим шипением, как в “Язоне и аргонавтах”.

— Все, пора, — сказал Дэви и шагнул вперед Оторвав взгляд от Зефира, я устремился за ним, потому что у него был компас и следовало держаться его спины Закинув за плечи свой рюкзак и заправив в штаны выбившуюся рубашку, Бен испустил воинственный клич “Держись! ”, зашагал за нами — и наш поход начался. Лес впустил нас в себя и замкнул свои лапы за нашими спинами. Должно быть, он много сотен лет ждал зеленых юнцов, таких, как мы. Теперь, когда мы вступили во владения дикой природы, наша судьба зависела только от нас. Довольно скоро рубашки стали мокры от пота. Взбираться на склоны холмов и спускаться между деревьями было нелегкой задачей в густую августовскую жару. Запыхавшийся Бен первым запросил у Дэви Рэя пощады. Остановившись, он решил отдышаться.