Жизнь мальчишки. Том 1

— Змеиная нора! — заорал Дэви, указывая на что-то прямо у ног Бена, — и еще через миг мы снова неслись во весь опор. Наш бег проходил по безграничному зеленому царству, полному сладчайших россыпей дикой земляники и черники: в результате мы время от времени, конечно, делали вынужденные остановки для того, чтобы снять пробу Отведав ягод, мы снова пускались в путь, следуя указаниям компаса и солнца — повелителей наших судеб. На вершине очередного холма мы нашли плоский валун, на котором с удобством расположились отдохнуть. Однако, присмотревшись к царапинам на камне, мы потрясенно обнаружили, что уселись не на что-нибудь, а на индейские ведовые знаки, выбитые охотниками на удачу. Мы благоговейно вздохнули, но с разочарованием убедились, что с тех пор мы были не первыми, кто побывал здесь: у подножия валуна валялись предательская обертка от печенья в шоколаде “Мун-пай” и осколки бутылки “Сэвэн-ап”. Мы отправились дальше, еще больше углубившись в лес, решительно намеренные найти такое место, где на мох еще не ступала нога человека. По пути нам попалось пересохшее русло ручья, и мы двинулись по ровному удобному маршруту, хрустя мелкой галькой. Затем наше внимание привлек дохлый опоссум, облепленный мухами: несколько минут мы созерцали эту картину Дэви Рэй пугал Бена, делая вид, что подберет дохлятину с земли и бросит Бену на голову, но мне удалось отговорить приятеля от такой мерзкой проделки, и Бон вздохнул с облегчением. Еще через полчаса пути там, где деревья поредели, а из земли повсюду торчали белые узкие камни, напоминавшие кости динозавров, Дэви Рэй снова зачем-то остановился. Он поднял с земли и показал нам черный наконечник стрелы превосходной, почти идеальной формы. Наконечник Дэви Рэй аккуратно положил в карман, чтобы пополнить им коллекцию Джонни. Солнце клонилось к закату. Мы здорово вспотели, наша одежда была пропитана потом, москиты настойчиво вились вокруг наших лиц и лезли в глаза. Я никогда не мог понять, чем глаза так привлекают москитов; видимо, причина та же самая, что и в случае огня и мотыльков; как бы то ни было, но не раз и не два нам приходилось тереть слезившиеся глаза, вынимая оттуда горемычных летунов. По мере того как солнце опускалось к горизонту, а воздух холодел, москитов становилось все меньше и меньше. Мы стали подыскивать место для ночлега, и, как вскоре выяснилось, для этого было самое время Разбить лагерь оказалось не так-то просто. Мам и пап с нами не было, и некому было накормить нас ужином Не было рядом ни телевизора, ни радио, ни простого электрического света, что стало особенно очевидным, когда небо на востоке начало темнеть. Мы понятия не имели о том, как далеко забрались от дома: последние два часа пути нам уже не попадались следы цивилизации.

— Пора притормозить, — сказал я Дэви Рэю и указал на видневшуюся в стороне неплохую полянку, однако у разгоряченного Дэви были другие планы.

— Давай пройдем еще немного, — попросил он. Я понял, что желание узнать, что кроется за гребнем следующего холма, не дает ему остановиться и неудержимо влечет вперед. Мне и Бону не оставалось ничего другого, как шагать за Дэви следом — как я уже говорил, он был нашим вожаком, потому что компас был только у него. Вскоре лучи наших фонариков разогнали сгущавшиеся вокруг сумерки. Что-то затрепетало перед моим лицом и унеслось прочь: возможно, это был крупный мотылек или летучая мышь. Через минуту в стороне от нас в ветвях, очевидно, испуганный нашим приближением, пронесся кто-то еще. При каждом новом неожиданном звуке Бон вздрагивал и тревожно спрашивал:

— Что это? Что это было? Никто из нас не мог ответить ему хотя бы приблизительно. Наконец темнота вернула разум даже Дэви Рэю — остановившись, он посветил фонариком по сторонам и объявил: