Жизнь мальчишки. Том 2

Ближе к полуночи мистер Колан предложил сходить за кофе к кофейному автомату в приемной. Но уже через несколько минут он вернулся в сопровождении седовласого врача:

— Диана, он пришел в себя!

Взявшись за руки, родители Дэви заторопились к своему сыну.

Прошло десять минут, которые показались мне вечностью, И мистер Колан снова появился в комнате ожидания. В горящих огоньках сигарет бывало больше жизни, чем я сумел различить в тот момент в его глазах.

— Кори? — тихо позвал он. — Дэви Рэй хочет с тобой поговорить.

Я понял, что от страха не могу двинуть ни рукой, ни ногой.

— Давай, Кори, — настойчиво сказал отец. — Все в порядке, сходи проведай его.

Поднявшись на ноги, я двинулся вслед за мистером Коланом.

Перед дверями палаты, в которой лежал Дэви, стояли и разговаривали друг с другом священник и седой врач. Глядя на них, ни о чем хорошем не думалось. Мистер Колан открыл передо мной дверь палаты, и я зашел внутрь. Внутри рядом с кроватью, покрытой прозрачной пленкой кислородной палатки, на стуле сидела миссис Колан. От лежавшего под тонкой голубой простыней тела змеилось несколько пластиковых трубочек, по которым из бутылок на высоких штативах текла прозрачная жидкость и что-то темно-красное, наверное, кровь. Рядом с кроватью имелся большой сложный прибор с зеленоватым экраном, на котором с методичной неуклонностью расширялся и опадал маленький кружок. Увидев меня, миссис Колан наклонилась вперед к голове Дэви и тихо шепнула ему:

— Кори пришел.

Я услышал звук тяжелого дыхания и почувствовал запах “хлорокса” и шампуня “Сосновый лес”. Снаружи по стеклу барабанил дождь.

— Вот, присядь сюда, — сказала миссис Колан и поднялась со своего стула.

Я подошел к кровати и послушно опустился на стул. Миссис Колан взяла одну из рук Дэви, которая была белее итальянского мрамора.

— Я постою рядышком, Дэви, вот тут, — успокоительно проговорила она. Потом вымученно улыбнулась, что, очевидно, стоило ей немалого труда, и опустила руку Дэви на простыню.

Я остался глядеть на лицо моего друга сквозь прозрачную пленку кислородной палатки.

Он был очень бледен, мой друг, под его глазами залегли широкие черно-бордовые полукружья. Кто-то аккуратно причесал ему волосы, и теперь они блестели от влаги. Простыня укрывала его до горла, я не видел ни малейшего следа тех тяжких ран, из-за которых он оказался здесь. В ноздри были вставлены прозрачные трубки, посеревшие губы пересохли. Лицо Дэви Рэя казалось восковым, но глаза, смотревшие прямо на меня, были осмысленными.

— Это я, — сказал я. — Кори.

Дэви Рэй с трудом сглотнул. Мне показалось, что зеленый огонек на экране монитора замигал чуть быстрее, но скорее всего мне это только показалось.

— Ты споткнулся, — сказал я Дэви Рэю и моментально понял, что сказать что-нибудь глупее трудно было придумать.

Дэви Рэй ничего не ответил. “Он не может говорить”, — подумал я.

— Бен и Джонни тоже приходили, — продолжил я. — Только они ушли.

Дэви Рэй вздохнул. Вместе со вздохом с его губ сорвалось слово:

— Бен.

Уголок его рта чуть-чуть приподнялся кверху.

— Чудило он.

— Точно, — подтвердил я и попытался улыбнуться. Я вовсе не был силен. У меня даже не было выдержки миссис Колан. — Ты помнишь, как ты упал?

Дэви Рэй кивнул. Его глаза пугающе блестели.

— Нужно сказать, — проговорил он, и его голос сорвался на хрип. — Нужно рассказать тебе.

— Хорошо, — кивнул я и присел рядом с кроватью Дэви. Дэви улыбнулся.

— Я его видел.

— Ты его видел?

Наклонившись вперед, я принял вид полной готовности услышать какую-то тайну. В ноздри мне ударил легкий запах крови.

— Ты видел зверя из Затерянного Мира?

— Нет. Лучше.

Дэви Рэй с трудом сглотнул, от приступа боли его улыбка угасла, но потом губы растянулись опять.

— Я видел Первоснега, — сказал Дэви Рэй.

— Первоснега, — прошептал я. Огромного белого оленя с рогами, раскидистыми, будто ветви дуба. Да, сказал себе я. Кто и заслужил увидеть Первоснега, так это точно Дэви Рэй.

— Я видел его. Потому и упал. Не смотрел себе под ноги. Ох, Кори, — сказал он. — Олень такой красивый.

— Да уж, надо думать, — отозвался я. — Он просто огромный, еще больше, чем говорят! И очень-очень белый!

— Я уверен, — ответил я, — что Первоснег — самый красивый олень на свете.

— Он стоял прямо передо мной, — продолжал шептать Дэви Рэй. — Очень близко, как вон та стена. Я повернулся к отцу, чтобы сказать ему, и в этот миг Первоснег прыгнул. Всего один прыжок — и его не стало. А я споткнулся и упал, потому что не смотрел себе под ноги. Но Первоснег тут ни при чем, он не виноват, Кори. Никто не виноват. Просто так вышло, и все.

— Ты поправишься, — сказал я. На моих глазах в углу рта Дэви собиралась в пену кровавая слюна.

— Я все равно рад, что мне довелось повидать Первоснега, — сказал Дэви Рэй. — Ничего, что он так быстро ускакал. Просто он так живет, и все.

После этого Дэви замолчал, и слышно было только его тихое влажно шелестящее дыхание. Монитор с зеленым огоньком продолжал тихо попискивать: блип, блип, блип…

— Я, наверное, пойду, — сказал я и начал подниматься на ноги.

Белая как мрамор рука Дэви схватила мою руку.

— Расскажи мне… — прошептал он.