Жизнь между мирами. Как найти ресурс в себе, когда все вокруг разваливается

Итак, в нашем пристальном исследовании «точек застревания» мы должны спросить себя: «Что начнет тревожить меня, если я перестану застревать здесь? Придется ли мне столкнуться с чем-то таким, что будет подавлять меня, но при этом поможет сделать шаг вперед и принять этот вызов? Или мне придется и дальше идти по этой шаткой доске заниженной самооценки, чтобы хоть как-то проявить себя в этой странной театральной постановке, которую я называю своей жизнью?» Если (ЕСЛИ!) мы можем ответить на подобные вопросы, мы, как правило, обнаруживаем, что наши страхи химеричны – они способны напугать ребенка, но вполне поддаются контролю взрослого человека. Если то, чего мы боимся больше всего, действительно произойдет, мы, скорее всего, обнаружим, что мы взрослые люди, которые могут выжить и победить: волна, обрушивающаяся на нас, рано или поздно отступает, оставляя нас твердо стоящими на ногах.

Исследуя свои страхи, мы обнаруживаем, что они обычно крайне примитивны в своем послании: если я сделаю это, почувствую это, выскажу это, вы накажете меня или я потеряю вашу любовь и одобрение и погибну. Но подобные страхи редко, если вообще когда-либо, материализуются. Они лишь подобие архаичных тревог детства, сумрачные призраки нашего беззащитного прошлого. Если бы они материализовались, разве не смогли бы мы найти в себе достаточно сил во взрослой жизни, чтобы выдержать это? В конечном итоге, какова цена постоянного застоя и застревания в условиях, когда наше существо желает расти и развиваться? Какое предательство души свершаем мы, когда вступаем в сговор с нашими изнуряющими страхами? И кто, кроме нас, оплатит эти долги непрожитой жизни – наши дети, наши супруги, наши коллеги, наше общество? Разве мы не понимаем, что лучшее, что мы можем сделать для других, – это раскрыть для них наше подлинное «Я»?

Тихая гавань зависимостей

Мы можем с пользой для себя рассмотреть принцип «дело вовсе не в том, в чем дело» в контексте повсеместного распространения зависимостей. Мы живем в обществе, охваченном тревогой и зависимостью. Почти каждый из нас страдает той или иной формой аддиктивного поведения, и чем больше мы отрицаем это, тем сильнее оно укореняется в наших душах и овладевает нами.

Слово «зависимость» приобрело пугающее значение, вызывающее уродливые образы: автомобиль, вылетающий на встречную полосу, человек, лежащий на дороге, разбитая жизнь. Аддиктивное поведение присуще каждому из нас, и эта истина открывается, когда мы начинаем размышлять о двух элементах, общих для всех зависимостей.

Первая идея заключается в том, что зависимость представляет собой рефлексивную систему управления тревогой. Каждое из этих слов имеет огромное значение.

Поскольку абсолютно все люди подвержены чувству тревоги, у каждого есть свои привычные, рефлексивные способы справиться с ним, независимо от того, является тревожное состояние осознанным или нет. К примеру, много лет назад я разрешал своим пациентам курить в приемной, полагая, что они и без меня переживают достаточно стресса в жизни. Однажды пара клиентов, заядлые курильщики, всего за час сеанса выкурили по шесть сигарет на каждого (я считал). Дым и запах висели в комнате несколько дней. С тех пор я изменил свою политику. Самое важное то, что, если бы кто-то спросил этих клиентов, курили ли они во время сеанса, они оба ответили бы: «Да, я выкурил сигарету». Другими словами, их рефлексивное управление тревогой было настолько привычным, что ни один из них даже не задумывался о том, что это стало системой их жизни.