Жизнь моя

Двор был пуст. Саймон и Нерисса покинули его час назад, взяв джип в Мазеране, осмотреть городок и спокойно пообедать. Судя по звону бутылок, исходящему из кухни, ее отец собирался выпить. Она решила наконец присоединиться к нему.

Он будет спрашивать про Майлза, и ей придется покрывать его.

От Патрика не было никаких известий. Либо он еще в Серсе, либо уже закончил и ушел в Лез Лимоньерс, чтобы принять душ и отдохнуть дома.

Она спустилась к реке. Альфонс лежал на боку на валуне, лениво изучая ласточек. При ее приближении он поднял голову на дюйм над камнем и дернул хвостом, как миниатюрный лев.

Она села на валун и кинула гальку в поток.

Он чувствует себя виноватым перед тобой, говорила она себе. Поэтому он и вспомнил про Нериссу. А сейчас он ушел в Серс…

Она сжала колени и закрыла глаза, желая походить на Нериссу. Нерисса не была скучной. Он сказал это для того, чтобы ее ободрить. Нерисса красива и возбуждающа. И она обожает секс. Нерисса смотрела бы на него своими прекрасными глазами и не задавала бы глупых вопросов.

Но Нерисса не ехала с Майлзом, напомнила она себе. Майлз — он сейчас в Париже, совсем один. Майлз — вот кто нуждается в тебе. Господи, что за путаница!

Она услышала скрип гравия за спиной и обернулась посмотреть. Моджи пробиралась между скалами. Ее ногти были черны от грязи, на носу темнело пятно. Антония вздохнула. В этот момент она не хотела, чтобы рядом была Моджи. Она не хотела рядом видеть никого.

Моджи подошла и села рядом с ней. Пощекотала лапы Альфонса травинкой. Спустя некоторое время она сказала:

— Я голодная. Можно мне пойти посмотреть, что есть в холодильнике?

— Разумеется, можно.

Но Моджи не двинулась с места.

Она явно хотела, чтобы Антония пошла с ней.

Но Антония осталась, где была.

В конце концов Моджи поняла намек и встала, отряхивая пыль сзади.

— Патрик просил, можешь ли ты прийти в Серс так быстро, как только сможешь.

Антония воззрилась на нее.

— Как? Ты хочешь сказать, что он все еще там?

Моджи кивнула.

— Но почему он не отвез тебя вниз? Он отпустил тебя пешком?

Моджи покачала головой.

— Часть пути он прошел со мной, потом мы встретили месье Панабьера на его тракторе, и он подвез меня, а Патрик вернулся обратно в Серс. Месье Панабьер сейчас в кухне выпивает вместе с доктором Хантом.

— Но… ты не знаешь, чего Патрик хотел?

Моджи преувеличенно пожала плечами.

— Он просто сказал, чтобы ты пришла в Серс так быстро, как сможешь. Он не объяснил зачем.

Антония обдумывала это. Должно быть, причина, заставившая его попросить ее сделать крюк в две мили в шесть часов вечера, была действительно серьезной. Но она не могла понять — какая. Возможно, он просто хочет видеть ее? Ее сердце забилось сильнее. Но если это так, то почему он не спустился к мельнице сам?

Сорока минутами позже она достигла Серса. Там не было никаких признаков Патрика.

Она вошла внутрь.

Она нашла его на коленях в задней части главной камеры. Он использовал маленький совок, делая заплату в последней секции, и выглядел так, словно занимался этим долгие часы. В серебристо-голубом свете газовой лампы его плечи лоснились от пота, темные волосы закрыли лоб.

Он даже не обернулся при ее появлении.

— Кажется, мы на подступах к чему-то, — сказал он.

Глава 10

Впоследствии Патрику казалось невероятным, что открытие, полностью изменившее ход его жизни, могло произойти без какого-либо предупреждения.

Когда его совок впервые чиркнул о камень, у него не возникло ни малейшего предчувствия. Это едва задело его внимание.

Он обрабатывал фрагмент пола пещеры — семью дюймами ниже современно уровня — и гадал, что Майлз собирается делать в Париже, когда наткнулся на что-то твердое. «Валун» — подумал он рассеянно. Пещера была замусорена ими — остатки ледника, сошедшего десятки тысяч лет назад. А может, орудие каменного века. Антония за эти недели нашла их несколько, а в его путеводителе указывалось, что одно время на потолке сохранялась наскальная живопись — до тех пор, пока священник, живший примерно в восемнадцатом веке не признал неподобающим изображение жеребца, кроющего кобылу, и она была замазана.

«Что бы это ни было, — подумал Патрик, посвистывая сквозь зубы, — но это явно отличается от глыб глины».

Затем он заметил, как изменился цвет почвы. Вместо тяжелой красной грязи появился слой песка горчичного цвета, который рассыпался легко, как сахар.

«Сверхъестественно, — подумал он, поднося лампу немного ближе. — Вид ледниковых отложений? Нет, не они. Слишком локализованы, размером не больше пивной корзины. Был ли песок принесен сюда человеческими руками?»

В это время он перестал свистеть, адреналин подскочил.

Он убрал свой совок, достал из рюкзака кисточку и начал стирать небольшой налет пыли. Гладкий, цвета ржавчины камень мерцал сквозь желтый песок. Сердце Патрика начало учащенно биться.