Жизнь на гранях миров

Принц поправлялся. Уже к концу третьей недели все заметили: он окреп, повеселел, а ежедневные выходы на воздух перестали утомлять его так, как раньше. Врач проводил с ним час-полтора утром и тихо исчезал в направлении больницы, оставляя рядом с Гастаном свою милую жену. Она следила за этим странным сооружением из трубок и растворов, которое они называли «капельницей», развлекала принца лёгкой беседой, а когда тот засыпал, сдавала вахту слугам и шла на помощь мужу.

Юсан-Аминах стала чаще появляться в медицинской части дворца: её интересовали перемены, которые там происходили. Она видела, как Игорь каждый день находил время, чтобы прочитать одну-две короткие лекции врачам, и как они расходились с удивлёнными лицами. Наблюдала за тем, как опытные хирурги едва ли не в очередь становились, чтобы ассистировать ему, а те, кто поначалу относился с недоверием, быстро меняли своё мнение. По рекомендации врача в больнице начали появляться новые инструменты, лёгкие, изящные, а дворцовые ювелиры всерьёз задумались над подходящими сплавами.

Вместе с тем, он ничуть не был горд, самонадеян и ко всем относился с доброжелательностью и простотой. Ближе к вечеру он уходил к Ласоро, и последние часы до наступления ночи они проводили в каких-то тайных занятиях, о которых не говорили никому.

На самом деле Игорь учился читать. Письменность народа этой страны – они называли себя «эрны» – значительно отличалась от их разговорного языка. Она основывалась на системе иероглифов, которая, в свою очередь, опиралась на простейшее предметное письмо. К примеру, солнце обозначалось кругом, а вода – лёгкой волнистой линией. Но, чтобы не перепутать простую плошку с дневным светилом, прибавлялись всякие окончания. И вот это и было иероглифом. Когда Игорь узнал, сколько подобных знаков и их вариаций ему следует выучить, то взялся за голову: не менее двух тысяч!

– Мне и половины не одолеть! – смеялся он.

– Тебе не обязательно заниматься этим самому, – отвечал Ласоро. – Мы можем нанять специального человека, который тебе поможет.

– И станет ходить за мной по пятам? Прекрасно! А тем временем все будут потешаться: новый хирург не умеет читать!

– Игорь, ты приехал издалека, а значит, можешь и не знать нашей письменности.

– А никого не удивляет, что я при всём том хорошо знаю язык?

Принц слегка покачал головой:

– Никого. Тем более, что говоришь ты всё равно как иностранец.

– Неужели? – изумился Игорь. – И как я говорю?

– В твоей речи много слов и выражений, которые нам трудно понять.

– Умничаю…

– Нет, не умничаешь. Но твоя речь богаче, потому что богаче твой мир.

Игорь внимательно слушал.

– Твои знания простираются так далеко, – продолжал Ласоро, – что порою кажется, будто ты прожил сотню жизней!

– Послушай, дружок, в нашем мире все знают столько, сколько я. Не считая медицины, конечно, для этого люди учатся по многу лет. Но уже в школе человек узнает основы биологии, физики, химии.

– В школе? Невероятно! Ну и счастливцы!

– Могу тебя обучать! Основам. Хочешь?

– Конечно! – у принца засверкали глаза. – Думаю, это будет намного интереснее тех уроков, на которых я изучал стилистику и риторику.

– Это будут принципиально новые дисциплины. Но я потребую двух условий: нам нужна лаборатория и полная секретность.

– Лаборатория – это…

– Место, где мы будем заниматься, ставить опыты, препарировать животных.

– Отдельная комната – это нетрудно, а вот секретность… Мы же у всех на виду!

– Как в аквариуме, – засмеялся Игорь.

– Да, как в большом аквариуме.

– Придётся постараться. Не хочу, чтобы нас заподозрили в чёрной магии, а потом сожгли на костре, как во времена инквизиции.

Принц заинтересовался:

– Расскажи, расскажи!

– О, это одна из самых мрачных страниц истории человечества! Слушай…

Рассказ занял почти час. У принца глаза округлились, когда он узнал, каким гонениям подвергались средневековые врачи на Земле, а для того чтобы изучать строение человеческого тела, медики были вынуждены препарировать тела умерших в обстановке глубочайшей тайны, под страхом жестокого наказания. «Зачем я тебе всё это рассказываю? – спрашивал себя Игорь и тут же отвечал: – Ты будешь императором, а значит, должен постараться, чтобы в твоём мире такое не повторилось. Наука, медицина должны свободно идти вперёд, а не прятаться на задворках». Подумал – и улыбнулся: мысль о Ласоро как о будущем императоре уже перестала удивлять его.

Закончив экскурс во времена глубокой истории, Игорь взглянул на стопку чистой бумаги. Ох уж эти иероглифы! Непросто в сорок девять опять оказаться за партой!

– Ты будешь учить меня, Ласоро? А то я так и останусь безграмотным!

Принц засмеялся и взял карандаш.

День праздника пришёл неожиданно. Ещё вечером город выглядел как обычно, а наутро запестрел соцветиями флагов, затрепетал полотнищами ярких тканей, заалел нежно-дымчатой волной розовых покрывал. Всё преобразилось. Казалось, неземной художник раскрасил землю в светлые тона.

«Стремление души к свету, – сказал себе Игорь, проснувшись и выйдя на балкон. – И кто же придумал такое?!»