Жизнь на кончиках пальцев – 2

– Когда?! – в глазах Звездинской заблестели слёзы. – В училище через неделю начнется отбор на следующий год. Я не могу там показаться с такой рожей! – о груди и ягодицах Мстислава в этот момент даже не думала. Тем более, что формой и упругостью, как первых, так и вторых, осталась довольна. Боль почти ушла, а небольших синяков под одеждой не видно. Другое дело – лицо!

– Через неделю никак не получится, – покачала головой женщина. – Вам бы в реабилитационный пансионат на месячишко. За это время при надлежащем уходе восстановитесь, и будете выглядеть, как двадцатилетняя девушка.

Мстислава прекрасно понимала, что «доить» Лёшика до бесконечности ей вряд ли удастся. Гассерт и так оплатил ей три операции! Если она еще попросит денег, он может и дать, и отказать.

– К сожалению не получится, – всхлипнула от жалости к себе Мстя. – У меня больше нет денег.

– Можно попросить у отца ребенка, – кивнула на живот Звездинской медсестра.

– Он не богат, – покраснела, демонстрируя смущение, – и к тому же моложе меня. Я и так в смятении. Не знаю, как он воспримет новость о ребенке.

– Ну хорошо, – казалось, что женщина пронялась проблемами пациентки. – Есть один способ, но утверждать, что получится и давать гарантии я не стану. И в любом случае, мое имя не должно нигде фигурировать.

– Договорились! – глаза Мстиславы радостно блеснули. – И скажите, пожалуйста, как вас зовут? Вижу, что вы очень хороший человек, а имени вашего не знаю.

– Роза Львовна, – улыбнулась медсестра, присаживаясь на табурет у постели пациентки и приступая к изложению своего плана.

***

– Ну что же, госпожа Звездинская, – в палате стоял врач, держащий в руке кипу каких-то бумаг. – Оплаченное время пребывания в клинике истекло, и вас, после подписания некоторых бумаг (употреблять слово – документов, он поостерегся), доставят на борт теплохода, и уже совсем скоро вы будете дома.

– Давайте, – протянула руку Мстя.

– Вот здесь, здесь и здесь, – мужчина быстро перелистывал бумаги, тыкая пальцем в места, где нужно расписаться.

– Не торопитесь, – Мстислава закрыла папку. – Мне нужно ознакомиться.

– Да зачем вам это?! – сиял улыбкой хирург. – Простая формальность! Только время зря тратить!

– А я не тороплюсь, – Звездинская открыла первый лист.

Врач, тяжело вздохнув, отошел к окну.

– В принципе, все понятно, – Мстислава закрыла папку. – Вызывает недоумение только один вопрос: почему нигде не указано, что во время операции я едва не умерла от остановки сердца?

– Но ведь вы живы! – врач не собирался сдаваться так просто. – И, поверьте, этот инцидент не имеет никакого значения!

– Тем более не понятно, почему вы о нем умолчали, – улыбнулась Звездинская.

– Потому что это может плохо отразиться на репутации клиники, – улыбка давно сползла с лица мужчины.

– Ну что же, – Мстислава не выпускала из рук папку, – вы заботитесь о репутации, и я вас понимаю. Но этот, как вы выразились, инцидент, произошел по вашей вине! И если вы не захотите уладить вопрос по доброй воле, я буду вынуждена обратиться в суд, который, как вам известно, окажется на моей стороне. А вам придется не только выплатить компенсацию, но и оплатить судебные издержки. Ну, и мое вынужденное пребывание в вашей прекрасной стране на все время, пока будет длиться судебный процесс. Вы к этому готовы?

– Как быстро вы учитесь всему «плохому», едва вырветесь из «совка», – процедил сквозь зубы врач.

Звездинская рассмеялась:

– Для начала, Южная Пальмира никогда не была, как вы выразились, «совком» в том смысле, который вы вложили в это слово, – добавила, видя, что рот мужчины превратился в нитку плотно сжатых губ: – Ну а в завершение, смею вас уверить, что я дурой никогда не была.

– Чего вы от нас хотите?

Мстислава поняла, что пришло время ставить условия:

– Месяц реабилитации в вашем пансионате. Разумеется, за ваш счет. В качестве сопровождающего на это месяц я хочу видеть Розу Львовну, мою медсестру, благодаря заботам которой я так быстро пошла на поправку.

– Я дам ответ через час, – врач протянул руку. – Позвольте взять документы.

– Да пожалуйста, – вернула папку Мстя.

Врач вернулся ровно через час. Снова протянул папку Мстиславе, сразу же спросившей:

– Вы приняли решение?

Да, – кивнул врач. – Мы согласны принять ваши условия.

– И вписали пункт о бесплатном месяце в пансионате?

– Да, в конце.

– И о сопровождении?

– Там же.

– Хорошо, – Мстислава вздохнула и заново приступила к изучению бумаг.

Первое, чему её научила Роза Львовна, так это никому не верить на слово. И внимательно вычитывать каждую бумажку, прежде чем поставишь свою подпись.

***

Мстислава и Роза Львовна прогуливались по аллее, вдоль которой росли апельсиновые деревья.

Звездинская была удивлена, увидев в первый раз на деревьях и цветки, и плоды:

– Но ведь это невозможно!

– Вы еще не знаете нашу страну, – улыбалась Роза Львовна, – здесь многое возможно!

Месяц в пансионате подходил к концу.

Как и сказала многоопытная медсестра, отёки и синяки с лица сошли. Посветлели и стали почти незаметными послеоперационные рубцы.