Жизнь на кончиках пальцев – 2

Поведение и тон медсестры настолько не соответствовали тем, к которым уже начала привыкать Звездинская, что она испугалась. Правда, долго раздумывать о разительных переменах Мсте не пришлось. В палату вошел оперировавший её хирург:

– Очнулись? – констатировал очевидный факт. – Вот и славно! – тут же нахмурился: – Что же вы, голубушка, не бережете себя? И нас не предупредили!

– О чем не предупредила? – Мстислава едва двигала губами, произнося слова. – Что-то не получилось? Операция прошла неудачно? И вы сделали из меня уродину? – из глаз выкатились две слезинки.

– Нет-нет! – замахал руками хирург. – С этим как раз все в порядке! Вы будете иметь молодое личико, грудку третьего размера и пухленькие подтянутые ягодички! Но если решитесь на грудное вскармливание, то импланты придется удалить. Мы бы их и ставить не спешили, если бы ваш малыш не взбунтовался только перед самым концом операции, когда все уже было сделано. И потом, ваши планы на будущее нам не ведомы, – словно оправдывался хирург, – а операции уже оплачены, – совсем запутался в объяснениях, – ну, вы понимаете.

– Ничего не понимаю! – у Звездинской закружилась голова. Казалось, что даже боль в лице и груди стала не такой ощутимой. – Объясните подробно и доходчиво о чем вы говорите!

– В принципе, не произошло ничего страшного, – снова начал тянуть волынку хирург, – просто у вас начало сбоить сердечко, когда накладывались последние швы. Как вы понимаете, процесс шел, что называется, от обратного. То есть: в начале – ягодицы, потом – грудь, и только в последнюю очередь – лицо. Именно поэтому вы, – усмехнулся, вспомнив лексикон Мстиславы, – и с жопой, и с сиськами. Ну и, конечно, с подтянутым личиком!

Мстислава подумала, что вцепилась бы в горло этому «говоруну», если бы могла встать. Врач, словно поняв её намерения, заговорил быстрее:

– Проблемы с сердцем начались, когда я уже накладывал последние швы. К счастью, наша клиника оборудована по первому слову техники и снабжена всеми наиновейшими препаратами, а потому нам удалось и купировать приступ, и завершить операцию. И, конечно, взять у вас дополнительные анализы, чтобы понять, по какой причине абсолютно здоровая женщина едва не умерла на операционном столе.

– Я вас придушу, как только смогу встать, – пообещала Мстя, – немедленно говорите – что со мной?!

– Как?! – искренне удивился хирург. – Разве я еще не сказал?! Разве вы сами еще не знаете?! Тогда – позвольте поздравить! Вы беременны! Правда, срок небольшой, всего-то четыре-пять недель. И мы понимаем, что вы могли не догадываться о своем положении, а потому не станем подавать на вас в суд за то, что едва не подставили под удар репутацию клиники!

– Пошел вон! – шипела Мстя, – убирайся и молись своему еврейскому Богу, чтобы операция прошла успешно! Иначе я засужу тебя! И твою чертову больничку, которая не озаботилась одним из основных анализов накануне операции! Ты еще не знаешь, жидовское отродье, с кем связался!

Лицо врача побагровело. В таком тоне с ним не говорила даже любимая жена Сарочка, узнавшая о его шашнях с молоденькой медсестричкой! Но связываться со вздорной бабой хирург не стал, а вылетел пулей из палаты, решив немедленно найти виноватого в произошедшем инциденте. Ну так. На всякий случай.

По дороге к своему кабинету, вбежал в сестринскую. Нашел взглядом одну из медсестер. Ткнул в неё пальцем:

– Срочно в палату! – назвал номер. – Вчера прооперировали одну. Твою соотечественницу! Поговори. Успокой! И быстро!

– Хорошо, – кивнула женщина и направилась к выходу из комнаты вслед за врачом.

***

– Ну что ты так разволновалась, моя хорошая? – у изголовья кровати Звездинской стояла уже не молодая женщина и следила за показаниями датчиков. – Успокойся. Иначе поднимется давление. А это плохо и для тебя, и для ребенка.

– Какой ребенок? – шептала Мстислава. – Я ничего не понимаю! – спросила: – А может – ошибка? Может, неверный анализ?

– Нет никакой ошибки, – медсестра села на стоявший в ногах кровати круглый табурет. – Ты их вчера до смерти перепугала, когда чуть на тот свет не отправилась. Перепроверили все десять раз.

– А как операция? – Звездинская не была готова думать о каком-то там ребенке. – Со мной все в порядке? Боль такая, что хоть на стену лезь!

– Он хоть и жлоб первостатейный, – медсестра усмехнулась, говоря о хирурге, – но врач от Бога. Так что все с тобой будет в порядке. А боль – ну так чего же ты хотела? Так и должно быть. Сейчас принесу тебе лекарство, – вышла из палаты.

Мстислава выцедила через трубочку принесенную микстуру. Отдала пустой стакан. Переспросила:

– Почему вы сказали, что так должно быть? – напомнила. – Это я о боли.

– Ты ведь из Южной Пальмиры? – медсестра снова сидела на табурете.

– Угу, – пробормотала Мстислава, не понимая к чему здесь её место жительства.