Жизнь на лезвии бритвы. Часть I

— Что понятно, Гарольд? — синхронно спросили дамы, останавливаясь у двери из-за которой, несмотря на сонм наложенных чар, доносились истеричные крики вошедшей в раж Беллы, которая гоняла колдомедиков.

— Клин клином вышибают.

— Клин клином? — не поняв смысла русской поговорки, удивилась Андромеда.

Вальпурга оказалась догадливей. Присев передо мной, отчего подол платья расстелился по полу павлиньим хвостом, крестная прижала меня к груди и поцеловала в щеку.

— Все будет хорошо, — ободряюще улыбнувшись, я отпустил внутреннюю тьму. Стены старинного особняка задрожали, впитывая поток сырой маны. В глазах дам зажглись сумасшедшие огоньки, вобравшие в себя настоящий коктейль из различных чувств, гдеглавными были гордость и благоговение перед мощью темной магии. Да, сколь белой краски на них не изводи, Блеки были, есть и будут темными магами. Крики за дверью прекратились.

— Все вон, — толкнув дверь и перешагнув порог, сказал я. Троицу колдомедиков, пытавшихся унять темноволосую женщину, не пришлось упрашивать. Почувствовав тьму, исходящую от меня, они исполнили просьбу-приказ настолько быстро, что у некоторых малолетних магов (не будем показывать на них пальцем) закралась мысль об аппарации наследников Гиппократа и Авиценны из защищённого помещения.

«Ну, здравствуй Беллочка-белочка, — мысленно усмехнулся я, разглядывая свою визави».

В фильме опять наврали. Нет-нет, актриса, игравшая роль безумной пожирательницы в экранной поттериане, личиком оказалась очень схожей с оригиналом. Завитые кудряшки, широкие скулы, алые губы и черные глаза, обрамленные длинными ресницами, осиная талия, на этом сходства заканчивались. Дальше шли различия: оригинальная версия, как и все Блеки, обладала высоким ростом, по материнской линии Белла унаследовала надменный взор, пышную грудь и длинные красивые ноги (убойный курс зелий и колдотерапии привел тело волшебницы в форму, чего нельзя было сказать о разуме) и приятный грудной голос, который сейчас замени визгливые вопли. Красоту волшебницы не могли испортить даже всклоченные волосы, безумный блеск глаз и приклеившаяся к лицу зверская гримаса сумасшедшей убийцы.

— Ты кто такой?! — вскричала женщина, скрючив пальцы на руках на манер когтистых лап.

— Как невежливо с моей стороны, — холодно улыбнувшись и загнав тьму вовнутрь, аристократически поклонился я. — Позвольте представиться — Гарольд Лилиан Александр Эванс к вашим услугам.

Сведения о лордстве и второй части фамилии опускались намеренно, рано ещё. Что было не рано, так это концентрация Силы, кто их сумасшедших знает, вдруг кинется? Найдется чем приласкать не травмотично, дама же, понимать надо. Магию Белла может почувствовать, зато Сила ей недоступна. Наплевав на этикет и забив на хорошие манеры, Белла не потрудилась представиться в ответ. Аристократка внутри неё явно переживала не лучшие времена. На лице фанатки Волдеморта мелькнула тень размышлений.

— Эванс…, Эванс… Я не помню ни одной аристократической фамилии… Эванс…, — лицо Беллы искривилось в презрительной гримасе, на меня посмотрели как на таракана. Тут в черных омутах глаз появилось узнавание. — В Хогвартсе училась одна Эванс. Какого Мордреда…, ты сын Поттера и грязнокровки Эванс! Твой брат убил Милорда! Убийца! Ненавижу! Поганый грязнокровка, я убью тебя и помочусь на могилу твоей грязнокровной потаскухи. Милорд будет мною доволен!

Не откладывая дело в долгий ящик, безумная тетка накинулась на меня. Двигалась Белла стремительно, по-видимому она применила так называемую «шаговую аппарацию», практикуемую во время магических дуэлей, когда волшебник перемещается на несколько метров. Хаотичные перемещения на дуэльной площадке сбивают прицел, ломая рисунок боя. Как. Мордред ее дери, она может «прыгать» без палочки, ведь Вальпурга держит палочку племянницы взаперти? Черт, я совсем забыл, что Белла Блек по крови и на неё внутри комнаты не действует ограничивающая магия. Наставник говорил, что самоуверенность частенько наказывается поражением. Признаю, я был слишком самоуверен и чуть не полатился за это. Удар впавшей в ярость берсерка женщины был невероятно быстр и силен, если бы я не уклонился, моя голова могла стать футбольным мячом. От второго, невидимого глазу, удара я тоже отклонился, жаль недостаточно быстро. Левую щеку расчертили пять кроваточащих полос, оставленных ногтями чокнутой психички.