Жизнь на палубе и на берегу (повседневная жизнь моряков русского парусного флота)

В разное время спиртные напитки, которыми потчевали матросов, тоже были разными. Все зависело от условий плавания и возможностей. В северных водах матросов, как правило, старались поить чем-нибудь покрепче. На родной Балтике давали особо любимое «хлебное вино», то есть современную пшеничную или ржаную водку, хотя и гораздо слабее нынешней, градусов по 25–30. На Черном море практиковали местные вина, крепленые спиртом, а в дальних плаваниях закупались местные вина, ром и так далее. Иногда вино, когда его оставалось мало, по приказу командира официально разбавляли водой или питательными соками. Но к данной процедуре матросы относились весьма отрицательно. В холодное, ненастное время, по возможности, готовили горячий грог. Когда, к примеру, на борту имелся ром, его разбавляли водой. Внеочередная чарка была самой распространенной наградой за быструю постановку или уборку парусов, за хорошую греблю, отличие на ученьях и в бою. Церемония такого награждения на флотском сленге называлась «наложить сплесень на грота-брас».

Винные чарки имели огромное значение. Во-первых, вино поднимало настроение у матросов, оторванных от привычного уклада жизни, месяцами не видящих ничего, кроме неба и волн. Во-вторых, учитывая многочасовые работы на мачтах по постановке и уборке парусов на пронизывающем ветру, винная чарка просто согревала матросов. Наконец, в-третьих, учитывая затхлость и сырость внутренних помещений парусных кораблей, винная порция выполняла и санитарно-гигиеническую роль. Учитывая и вино, и пиво, получалось, что моряки в целом постоянно принимали горячительного намного больше, чем их сухопутные коллеги в армии. Если принять во внимание, что матрос почти ежедневно пил 100 граммов водки и 7 бутылок пива, то он почти все время находился слегка подшофе, что, в общем-то, и было нужно для профилактики болезней и поднятия настроения.

Именно поэтому в эпоху парусного флота в России и сложилось стойкое мнение, что все моряки горькие пьяницы. Разговоры эти, разумеется, были, как обычно в таких случаях, весьма преувеличены, но определенные основания для этого, как мы понимаем, имелись. Пили моряки действительно больше, хотя бы потому, что вечно находились в сырости, холоде и на промозглом ветру, в оторванности от дома и земли, среди враждебной стихии и в ежеминутном ожидании смертельной кончины.

Мнение тогдашней общественности относительно пития моряков выразил в своем стихотворении «Мореходец» Гавриил Державин:

Что ветры мне и сине море?
Что гром и шторм и океан?
Где ужасы, и где мне горе,
Когда в руках с вином стакан.
Спасет ли нас компас, руль, снасти?
Нет! Сила в том, чтоб дух пылал.
Я пью и не боюсь напасти,
Приди хотя девятый вал!
Приди и волн зияй утроба.
Мне лучше пьяным утонуть,
Чем трезвым доживать до гроба,
И с плачем плыть в столь долгий путь.

При этом запойных пьяниц на флоте не то что не уважали, их считали преступниками и наказывали без всякого снисхождения. Еще в начале XVIII века, когда русский флот находился в стадии зарождения, уже существовал документ «Инструкция и Артикулы военныя Российскому флоту», в котором было сказано: «Пьяным на кораблях не быть». Далее указывалось: офицеров, замеченных в пьяном виде, штрафовать, матросов – сажать в карцер. Кроме того, флотские власти использовали возможности православных монастырей с их строгими мерами по «смирению плоти». Впрочем, с монастырями дело особо не пошло, так как в этом случае многие бы предпочли пусть аскетическую монастырскую, но все же не столь тяжелую и опасную жизнь, как на флоте.

С употреблением водки связано немало флотских легенд. До нашего времени дошла даже поэма-переписка Петра Первого со своим любимцем князем Меншиковым, описывающая нелегкие коллизии, сопровождавшие создание Балтийского флота:

Письмо Петра Первого Меншикову:

«Посылаем сто рублей на постройку кораблей.
Напишите нам ответ: получили или нет!»

Ответ Меншикова Петру:

«Получили сто рублей на постройку кораблей.
Девяносто три рубли пропили и пр… бли.
Остается семь рублей на постройку кораблей!
Напишите нам ответ: строить дальше или нет,
Ведь на эти семь рублей не построить кораблей?»

Письмо Петра Первого Меншикову:

«Как пили, и как е… и, так и стройте корабли!»

С конца XVIII до 20-х годов XIX века в Кронштадте среди молодых офицеров флота весьма успешно функционировало некое «Общество кавалеров пробки» с девизом: